***

Ночь обезлюдила город,
И даже полуночников загнал в квартиры холод.
Ещё не злой, пока ноябрь молод,
Но это ненадолго. Луна в разрывах облаков уж гонит
На улицы всякую нечисть.
Гопники, самоубийцы, шизофреники, поэты,
А я-то кто? Мне рядом с ними места нет.
Вот и иду сам по себе дворами,
Что фонарями не освещаются, сколько себя знаю,
И как всегда легко одет.
По городу гоняет меня ветер, как пустой пакет.
Весь развеваюсь, соплями заливаюсь,
Хожу, дымлю всё, думаю, да маюсь.
Думаю, да маюсь. Воспоминаниями перебиваюсь.
И мне всё это не на пользу, скорей наоборот, во вред.
Ты мне скажи, зачем мне, нахер мне этот город,
Если тебя со мной нет?

Как ни крути всё это, декабрь на подходе.
В нём буду я, неуместный, как всегда не по погоде,
Днём сонный и злой, а по ночам на взводе.
Хотя ты знаешь, изредка находит,
Когда луна, и в свете фонарей снежинки хороводит,
Или морозное утро за окном клубится,
И солнце с дымкой, и мне опять не спится,
Горячий кофе, и ледяные ноги,
Сигарета, холодок из форточки, и это заоконье...
И я такой задумчивый, лиричный,
Прям рыцарь печального образа, и романтичный.
И всё бы ничего, и даже как-то да,
И похую морозы, и похуй холода,
Но мысль укольнёт: нахера?
Нахер нужен этот я,
Если со мной нет тебя?

Всем всё понятно. Всё переживаемо, переносимо.
За мимолётность и тёплую постель ****ям спасибо.
А не убьёт — так стану непременно сильным.
Да и найдётся такая, чтоб умна, красива,
Чтобы при всём, и вся при мне.
И не одна наверняка — конца им нет.
И пусть себе мелькают вереницей,
Очередную поматрасить, или пойти напиться.
Жизнь может и не мёд, но всё же и не виселица.
Но так представить, ну, подумать только,
Что я под ней, или она подо мной,
А у меня вся ебля с головой,
В которой мысль одна: нахера?
Нахера мне они все, если тебя нет со мной?