Жаль, что нельзя просто взять и бесследно исчезнуть, стерев себя из памяти других людей.
Мы слишком долго существуем в чьих-то воспоминаниях и совсем не живем в настоящем друг друга. Хоть воспоминания и делают из нас умиротворенно упокоившихся собственным «когда-то», зато ностальгия по усопшим воскрешает их, но лишь в сознании нас самих. Мы живем с мертвецами вокруг, с мертвецами внутри себя, мы сами - для кого-то - мертвецы.
Как было сказано, искусство рождается только от горя, и никогда - от радости. Это хорошо, что прежде чем умереть, люди научились страдать. В этом мире нет ничего более осмысленного и определенного, чем страдания. Но и их нужно заслужить. Если ты не заслужил страданий, значит, ты не достоин смерти, а если ты не достоин смерти, так, стало быть, нет ничего, что оправдало бы твое существование в бренном теле. Мы мертвы при жизни. Разве может быть что-то страшнее этого? Мы плюем на чувства друг друга; вытираем ноги о души тех, кто за нас переживает, сами того не замечая; мы разбиваем сердца и радуемся тому, что кому-то наконец стало плохо. Но в целом, мы – замечательные люди. Особенно, после смерти. Мы ведь никогда не скажем в лицо человеку то, что будем произносить на панихиде в честь его кончины. Правильно. Мы подождем, когда он умрет. Ведь его упокоение поможет нам стать хотя бы немного "чище" в глазах еще живых зрителей и слушателей. Это наша негласная сделка со смертью. Вы заметили, какими прекрасными становятся все люди после своего ухода в мир иной? У них на все железное алиби – смерть. Мы сами создали такое правило: de mortuis aut bene, aut nihil – об усопших или хорошо, или ничего. Вспомните слова Хилона Спартанского (VI в. до н.э.): «Mortuo non maledicendum» – «Не следует злословить о мертвом». Но не именно ли поэтому мы считаем должным говорить при жизни человеку столько паскудных гадостей? Поверьте, ни один человек от услышанной скверны лучше не стал. Не стал он и умнее от безрассудного молчания и полного равнодушия. Почему мы не взяли за правило: о живых - либо хорошо, либо ничего? Разве мы способны все стерпеть и наши силы безграничны? Не думаю. Все мы умрем, рано или поздно, но это не меняет одного: каждая минута - это шанс сказать то, что вы храните для человека на случай его смерти; то, за что вы его так любите или же восхищаетесь им. Не молчите. И потом вам не придется жалеть, что когда-то вы этого не произнесли. Мы мертвы, но не до такой же степени, чтобы уже никогда не ожить.
1 –2 января 2017
(в ночь)