Вот и прошла – отцвела, отгорела –
бросовым золотом осень лежит.
Прах её ценится: тучи-галеры
тянутся (в трюмы и – за рубежи).
Ветер спешит завершить грабежи
медь обирает – пока не опрела.
Клёну обнова выходит – в апреле –
вот он казною и не дорожит.
Дремлет до времени – залитый воском.
Мне бы как этот осенний мудрец,
тонко внимающий голосу соков,
в оцепенение впасть в октябре –
в полу-забвение памяти… Бред?
Только на время – всего лишь до срока,
что прострекочет на клене сорока,
вновь отменяя осенний запрет.
Было бы просто. Фиксировать слепок –
копию – чтобы телесный двойник,
прозимовавши безвременность слепо,
вечную душу обратно и – вник? –
принял в себя – возродился, возник
фениксом из прогоревшего пепла –
как равноденствие солнце затеплит,
и разнотравье пробудится с ним.
Было бы просто за дверцей, поверьте,
упаковаться с локтями в ларец
что бы фельдъегерей жизни и смерти
перехитрить на земле наконец.
Что мне ответишь, кленовый мудрец? –
можно в футлярчик – под крышку, за дверцу –
спрятать одно человечее сердце –
спрятать от ста миллионов сердец?
11.10.2015