Мне повезло – один вечер я провёл в узком кругу людей, среди которых был Александр Трифонович Твардовский.
Жил я в конце пятидесятых годов на Ломоносовском проспекте в одной квартире с поэтом Виктором Гончаровым. Мы с ним впервые встретились ещё в 1944 году, когда оба пришли из госпиталя в Литературный институт – в солдатских шинелях и на костылях.
И как-то мой друг пригласил к себе Александра Трифоновича, с которым он познакомился во время совместной поездки на Байкал.
Меня всё время подмывало показать Александру Трифоновичу мою старую рукопись с его пометками, покаяться в своих старых грехах, но я боялся, что разговор пойдёт по чисто литературному руслу и будет ему не приятен.
А настроен поэт был весь вечер как-то очень доброжелательно и умиротворённо.
Мне совсем повезло – он подарил мне свою книгу «Послевоенные стихи» с надписью: «Николаю Константиновичу Старшинову с искренней симпатией. А.Твардовский».
Беседа у нас была тихая и неторопливая. Помню ещё – мы долго не зажигали свет, хотя уже был вечер. Сумерничали…
Тут я и рассказал присутствующим об одном забавном случае, произошедшим со мной где-то в 1946-1947 годах.
Зашёл я тогда в маленький книжный магазин, что стоял напротив Даниловского универмага. И довелось мне присутствовать при разговоре книготорговца ( он же там был и директором, и кассиром, и товароведом – всем сразу!) с работником Книготорга, который зачитывал ему список книг, что должны были поступить в продажу в том году:
– Вот мы даём вам Лидина.
– Это хорошо!
– Вот Паустовского!
– Совсем хорошо!
– Вот Жарова!
– Нет, это не надо… Это стихи! – И, как бы отметая книгу в сторону, книготорговец махнул рукой.
Работник Книготорга продолжал:
– Фадеева даём.
– Прекрасно!
– Леонова.
– Отлично!
– Долматовского!
Книготорговец снова пренебрежительно отмахнулся:
– Нет, это не надо… Опять стихи!..
В его устах слово «стихи» звучало как синоним чего-то безнадёжно непривлекательного и ненужного.
– Федина.
– С радостью!
– Панфёрова.
– Обязательно!
– Твардовского! – как-то подчёркнуто-торжественно произнёс работник Книготорга.
– Нет, это не надо, это опять же стихи!..
Возмущению работника Книготорга не было предела:
– Ну, уж если, по-вашему, и Твардовский – стихи, то не знаю, что вам ещё и предложить! – воскликнул он гневно.
… Видели бы вы, как смеялся Твардовский…