Снежный строй идёт в атаку,
ветер злой ревёт.
Вьюжит, вьюжит. Кружит, кружит.
Белой армией окружит,
бесится, зовёт на драку,
шквал стеной встаёт!
Рвёт и мечет непогода –
дома всем сидеть!
Делай ноги! Прочь с дороги!
Не помогут даже боги!
Расскандалилась природа –
тут бы уцелеть…
***
Первый.
Влад.
Бесшабашный авантюрист.
«Утро хмуро на дороге,
снег ещё идёт.
Не видать нигде подмоги,
так и заметёт.
Видно нужно пробиваться». -
думал юный Влад,
начиная выбираться
из Приоры в хлад.
Двигатель уже не греет -
весь бензин сгорел.
Неустанно снегом сеет
ветер. Мир весь бел.
«До людей дойти сумею –
километров семь.
И на праздники успею». –
думал он меж тем.
Наплевав на злые ветры,
Влад идёт вперёд,
Он отважен, как бессмертный –
не сбавляет ход!
Намело сугроб по пояс,
тяжело идти,
белыми стенами строясь, -
нет нигде пути.
«Почему людей не видно?» -
вопрошал беглец.
Ветер свой оскал ехидный
показал наглец.
Час за час бежит сменяя.
Всё вокруг – бело.
Влад уже изнемогает:
«Где же то село?!»
Парень позабыл про время,
сил совсем уж нет,
давит страх ему на темя,
подступает бред.
Застилает взгляд пустыня –
ледяной фасон,
Руки, ноги, тело стынет,
Влада клонит в сон.
«Никуда ты не успеешь,
весь теперь ты мой,
серебром разбогатеешь,
навсегда со мной!» –
мерзлая пустыня шепчет,
отключая ум,
забирая в вечный вечер,
в белый, белый шум…
***
Второй.
Николай.
Лежачий камень.
«Зачем я только согласился!?
Сидел бы дома, пил глинтвейн!
В буране бы не заблудился!
Не лезла б в душу всяка хрень!» -
Ругался Ник в салоне Мазды,
застрявшей намертво в кустах.
«Все только деньги драть горазды,
дороги чистить – просто швах!
Мобильник здесь совсем не ловит,
людей на милю – никого!
Лишь вьюга-злюка сквернословит…
Но ничего! Но ничего!
Дождусь спасателей когда-то
и уж тогда за всё, за всё
заплатят эти мне ребята,
будь я неладен, е-моё!» -
много часов среди ненастья
сидел в машине Николай,
в душе надеясь на участье,
смотря на танцы белых стай.
Пока мотор журчал сердито,
шумел и пыжился мужик,
но вот движок заглох убито
и Николай затих и сник.
Уже который раз молился
богам, чертям и всем, всем, всем.
Но ничего не изменилось:
вокруг лишь плен холодных стен.
Салон остыл и стало страшно:
«Как? Неужели мне конец?»
Но выйти в поле бесшабашно -
он не решился под свинец,
растёкшийся по горизонту.
«Не может быть, чтобы вот так!
Не уж-то мне как мастодонту…
Как выбраться? Ну как, ну как!?»
Стекало время осторожно,
степенно замедлялся пульс,
мороз уже входил подкожно
и он подумал – «не спасусь!»
Но засыпая, напоследок,
Ник разглядел далёкий свет,
Из летних, радостных беседок,
Будто из вечности привет!
«Как неожиданно красиво!» -
подумал Ник уже во сне…
Мир осторожно, молчаливо
застыл как птица на холсте.
Спасатели ломали стёкла,
луч фонаря пускался в пляс…
Его вселенная поблёкла,
Ник выдохнул в последний раз.
***
Третий.
Станислав.
Семьянин.
Грозный враг не даст пощады,
буря не простит!
Нету средств от снегопада,
сколько не проси!
Пятый час Стас ехал шагом,
молча пробивал,
где лопатой, где отвагой
бесконечный вал.
Без окон и перекуров,
километр в час,
прогрызался наглым буром
сквозь безумный вальс.
Дизельный кореец старый
захрипел и сдох.
Станислав – мужик бывалый,
не застан врасплох:
закидал седан по крышу –
поберечь тепло,
да лопату вбил повыше,
чтоб не занесло.
Черенок украсил тряпкой:
на ветру – как флаг.
Всё. Машина как палатка –
дом для бедолаг…
Ночь прошла, рассвет кивает.
Всё как в пелене…
Стас детишек вспоминает…
«Я вернусь к жене!...»
Тяжело. Обрывки мыслей:
«Жаль нет сил копать…»
«Погоди… держись… не кисни…»
«Главное – не спать!...»
Подступает неуклонно
ледяная навь*,
веки нагружают тонны…
«Вон! Уйти! Оставь!
Мне ещё троих парнишек
надо подымать!...
Не бывать жене вдовою!
Твоей власти надо мною
ни за что, ты слышишь? слышить!?,
нынче – не бывать!» –
на локте Стас приподнялся,
хрипло закричал…
Видно сумрак растерялся
и не отвечал.
«Я вернусь…» – сказали губы,
тихо, про себя,
под огромной снежной шубой
до конца любя
тех кто ждал, страдал и верил
в мужа и отца,
кто стучался во все двери,
бился до конца…
В светло-бежевой палате,
чистой как слеза,
весь в бинтах, на аппарате
Стас открыл глаза...
KLucH, 5.01–11.01.17
Авторский комментарий:
Каждая часть написана в разные дни, с использованием разных размеров и форм, чтобы отразить различное отношение к жизни и разницу в темпераменте всех персонажей. Это сделано намерено (да простят меня составители учебников по стихосложению и, особенно, их ревностные почитатели).
Мораль притчи очевидна и разъяснений не требует.
* Слово «навь» означает «мертвец» и «смерть». Является славянским, и родственно древнегерманским аналогам в том же значении, восходя к индо-европейскому языку (Навь // Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.;кор. АН СССР О. Н. Трубачёва. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1987. — Т. III : Муза — Сят. — С. 35.)