Этот вечер поэзии проходил в Колонном зале Дома союзов в 1945 году, вскоре после Победы.
Один перечень участников говорит о его внушительности – Н.Тихонов, В.Луговской, Б.Пастернак, А.Ахматова…
От молодых выступал М.Дудин.
Почти со всеми этими поэтами я не только виделся не однажды, но и лично был знаком. И только Анну Андреевну видел впервые.
Она была худа, стройна, измождённое её лицо и сама строго-кокетливая манера чтения так соответствовали прочитанным ею стихам…
В 1961году я узнал о том, что Анна Андреевна приехала в Москву, и решил попросить у неё стихи для журнала «Юность».
Как выяснилось, останавливалась она обычно не в гостинице, а у Виктора Ардова. Это меня очень удивило, потому что большего несоответствия друг другу, мне казалось, не могло и быть.
Виктор Ардов был хохмачом, «свойским мужиком», добродушным циником, говорил на жаргоне, сдобренном такими словечками, от которых, как мне казалось, Анну Андреевну должно было ежесекундно передёргивать.
Ведь она…
Сжала руки под тёмной вуалью…
Я позвонил Ардову, поскольку мы были хорошо знакомы, хотя мне всё ещё не верилось в их добрые дружеские отношения.
– Виктор Ефремович, Анна Андреевна у вас?
– А кто это говорит?.. Старшинов?.. Колька, что ли?.. А-а-а, здорово, бандит!.. Конечно, у меня!.. А что?
– Я хочу с ней встретиться.
– Ну и встречайся и говори с ней…
И он передал трубку Анне Андреевне.
Она пригласила меня посетить её через два часа. Ровно в назначенное время я появился в квартире Ардова.
Я не узнал её – это была полная, розовая женщина. Очень живая, любезная..
Совершенно непохожая на ту, которую я видел в Колонном зале и которую представлял себе по её стихам.
Это было так неожиданно для меня, что я смутился и, как говорится, без всякой подготовки, с ходу попросил у неё стихи для журнала.
Она ответила уклончиво, что стихи у неё есть, но они едва ли подойдут для «Юности», и дала мне понять, что к этому разговору больше возвращаться уже не следует…
Я ещё более растерялся и, чтобы как-то собраться с мыслями, задал ей несколько случайных вопросов.
Чувствуя, что они прозвучали невпопад, и как бы желая угодить ей, я спросил у неё об одной молодой поэтессе, которая тогда как раз входила в моду – мне казалось, что её стихи должны были нравиться Ахматовой.
– А как вам, Анна Андреевна, стихи Н.?
И был удивлён её ответом:
– Я не понимаю, почему вокруг неё столько шуму? Я в ней ничего особенно интересного не вижу… Решительно – ничего!..
Она вдруг потеплела, переходя к разговору о другом:
– Вот живёт в Ташкенте Наталья Бурова – это поэт милостью Божьей!.. Эту ни с кем не спутаешь… Вы-то знаете такую?
Я хорошо знал Наташу Бурову, учился с ней в Литературном институте, помнил многие стихи. И сказал об этом Ахматовой.
Она обрадовалась:
– Вот и хорошо… Вот и надо помочь ей напечататься… А что мои стихи…
И стала угощать меня чаем…
Очень современная, подвижная, простая в общении, добродушная и полная оптимизма женщина.
И вдруг:
Сжала руки под тёмной вуалью…
Я ушёл, так ничего и не поняв…