обитатели мира смерти считают пенсы,
свежим взглядом заметишь - проглотишь ком.
я на карте повздоривших стран поездами-рельсами
Дорисовываю знак Ом.
стало легче, когда приспустил рычаг,
чувство вечности изнутри колыхнуло грудь.
я поймал только искры и начал искать очаг,
лишь позднее заметил - а это не праздный путь.
по зубам моей гордости, через дремучий страх,
сознавая себя не всегда, но сейчас и здесь.
жаль, не все, что ты хочешь сказать, станет жить в словах -
для поэта, пожалуй, весьма непростая весть.
для поэта, пожалуй, в ней есть животворный яд -
Отслоиться от Истины и сделать ей свой поклон.
Двадцать пять других лет я не жил, а считал ворон,
Двадцать пять других лет в один голос теперь твердят:
Двадцать пять твоих лет, мы - тоскливый тревожный бред.
В нас души твоей нет, это значит - тебя в нас нет.
но безумно-разумный, теперь различимый след,
он на шаг впереди. он всегда тебя вел на свет.
5 January. Kharkiv.