***
Тихим был дом, и в мире была тишина.
Читатель стал книгой; летняя ночь
Казалась ожившим сознанием книги.
Тихим был дом, и в мире была тишина.
Сами слагались слова, словно не было книги –
Только читатель, вбирающий смысл над страницей
В жажде постичь, жаждущий больше всего
Быть посвященным, которому книга есть правда, который
Чувствует летнюю ночь как совершенную мысль.
Тихим был дом потому, что она наполняла его.
Частью значенья была тишина, частью знанья:
Путь совершенства к странице.
В мире была тишина. Правда – в тихости мира,
В котором нет смысла другого – а только
Сама эта тишь, и летняя ночь, и читатель
Поздний, жаждущий знанья, и чтенье само.
2.01.2017
***
The house was quiet and the world was calm.
The reader became the book; and summer night
Was like the conscious being of the book.
The house was quiet and the world was calm.
The words were spoken as if there was no book,
Except that the reader leaned above the page,
Wanted to lean, wanted much to be
The scholar to whom his book is true, to whom
The summer night is like a perfection of thought.
The house was quiet because it had to be.
The quiet was part of the meaning, part of the mind:
The access of perfection to the page.
And the world was calm. The truth in a calm world,
In which there is no other meaning, itself
Is calm, itself is summer and night, itself
Is the reader leaning late and reading there.