Издали. Да не было такого никогда.
Полупьяная свобода начала шатать
поребрик моих мыслей, зажёванных,
как в принтере бумага. Извиваясь,
дрожа, спеша приникнуть к его
исхищрениям, как сопло, я харкнул
в зеркало, где было лицо моего
альтер-эго. Сопля медленно потекла
и начала жить своей жизнью. Я
отменил себя. Хорошо как-то:
пикассово. Я пытался выхватить
это лицо, но оно уже было разъедено
эрупциями абсента. Ну и рожа -
подумал я. Надо накидывать.
Набрасывать. Чтобы ритм не рвался.
А харкотина стала уже неким
ефрейтором. Постепенно она вырастала
и начала затмевать лицо. Лицо же
наоборот тускнело, блекло, иссушивалось.
Я разбил зеркало. А харкотина выпрыгнула
и начала как джедай размахивать
световой соплёй. Разбитые стёклышки
начали склеиваться, срастаться.
И тогда лицо через левую ноздрю
втянуло соплю. Я отнёс зеркало
на чердак, а альтер-эго стало моим
вторым я. Вблизи.