Давно истлела откидных сидений кожа,
Что к коже нашей обнаженной прикасалась,
А время память все никак не изничтожит,
И как была ты в ней девчонкой - так осталась...
Вагон послушно повторял изгибы сопок,
Что разбросало Мезозоем по Транссибу,
И проводницкой повторял рубашки хлопок,
Твоих живых красот точеные изгибы.
И, простодушно предлагая чай в стакане, -
Ты к пассажирам забегала, будто в гости,
И разносила по вагону ОБАЯНЬЕ,
Как солнца свет на мельхиоровом подносе
А я сказал тебе, пытаясь отшутиться,
Что чай - вода, и в нем, увы, немного проку,
Вот тут , как в небе, иногда, бывает, птицы,
столкнулись птицы наших взглядов ненароком...
Предел желанью моему - твое желанье,
Когда за Братском начал сыпать снег, как манка,
Мы пополам делить решили расстоянья,
От каждой станции ночной до полустанка...
Эх, память, память - да какой, признаться, смысл,
Любовью новой проникаться так к былому?
К депо другому тот вагон давно приписан,
Или, (что в принципе верней), к металлолому...
Давно истлела откидных сидений кожа,
Что к коже нашей обнаженной прикасалась,
Но, очевидно, так бывает в жизни все же:
Близка тогда мне ты была - близка осталась.