Когда от дивных строчек возникая
лучится свет, — душой душе посылом,
рождается и музыка — такая,
что забываешь обо всём постылом:
о серых буднях, давящих рутиной,
о лжеприметах глупых суеверий.
Стремительно, внезапно, беспричинно,
волшебно растворяются все двери
в особый мир, что мне ещё неведом,
в который так душа сейчас стремится,
наперекор сомнениям и бедам
и этот миг потом не повторится.
Где, вдруг, одномоментным напряженьем,
рубцов души и мускулов и мысли -
их всех невероятным сопряженьем -
в порыве, что и сам в себе не мыслил,
я, в эту даль заполненную светом
небесным, чей язык непредсказуем,
бросаюсь за неведомым ответом,
в котором так и плещется Везувий.
Сгореть в его огне нерукотворном,
на том звенящем выкрике, на вздохе,
швырнувши слов невысказанных зёрна
в нутро чумное загнанной Эпохи.