С.М.
Ты всегда любила полевые цветы и вещи, сделанные своими руками.
А ещё – мои стихи, которые я писал тебе, о тебе, для тебя…
И каждый год, в начале июля, я уходил пешком за город, чтобы собрать для тебя на день рождения букет твоих любимых ромашек.
А на остальные праздники всегда делал что-то, способное ещё более украсить твой и без того красивый дом – подсвечники, полочки, шкатулки, рамочки, панно…
Если хватало времени, то не одну самоделку, а сразу несколько.
Особенное удовольствие доставляла такая работа перед Новым годом. Хотя мы никогда не встречали его вместе, всякий раз торопился к тебе первого января, предвкушая радостный миг, когда сразу за первым в наступившем году поцелуем я дарил тебе то, что творил долгими декабрьскими вечерами, и вместе с этим – новые стихи.
Почти год, с того злосчастного января, как наши отношения внезапно стали совсем иными.
Но, несмотря ни на что, я снова приготовил для тебя к Новому году свои безделки-самоделки.
Эти бабочки на вазе… Когда я «селил» их на бока (твоего любимого зелёного цвета), у меня вдруг затеплилась надежда, что они взлетят и запорхают в тебе вновь, как прежде… Но столь же внезапно понял, что моей наивной надежде не суждено сбыться.
А когда уже почти заканчивал свою работу, последняя бабочка, которую грел на пламени догорающей свечи, не удержавшись в слабом потоке тёплого воздуха, вдруг сорвалась и полетела… нет, не ко мне, а вниз, на не слишком чистый пол мастерской.
И я понял, что бабочки во мне… тоже перестали порхать… Это была последняя.
А стихи не получились.
__________________________
Фото автора.