Идут, будто три медвежонка, только четыре.
И куртки у них какие-то малопонятные.
Курят — видать, сигарет натырили
(После ещё натырят).
Тащат чего-то безвидное, но неприятное.
В них ничего, вроде, жалкого, а каждого жалко.
Грустно, как новая сказка про четырёх поросят:
Мы точно так же недавно ушли на рыбалку,
Вернулись — а каждому сильно за пятьдесят.
За пятьдесят, и в их мире мы точно кроты.
Хочется тех непременно догнать, отобрать сигареты,
Дать слегонца по ушам, расспросить за секреты.
Только зачем их секреты? У тебя есть своя седина.
Вот и, завидуя, смотришь на них против света.
Ещё и сквозь толщу воды.
Короче — со дна.