В жизнь безжалостно вгрызаясь,
Я, рыча и задыхаясь,
Как обезумевший шакал
Плоть её на клочья рвал.
И когда она, бледнея,
Запела голосом Орфея,
Её лучистые глаза
Смотрели только в небеса.
Но от бездумия глухой
И в чёрной ревности слепой
Я взгляда светлого кристалл
Чёрной пастью выжирал.
И до конца понять не в силах,
Что жизни эфы – в наших милых,
Бежал от них как от огня:
«Не мучьте, милые, меня!»
Наконец, к бездыханной наклонившись,
Спросил. Прислушался. Услышал:
Песня больше не звучала,
И эхо где-то умирало.