Хоть мы железные, и нам – по-барабану,
Излишне добрые мы – русские иваны.
Другим всё – по-хрену, другим на всё плевать,
У нас инстинкт - бежать и мир спасать.
Нас обижали, обирали и шмонали,
Мы ниже плинтуса не раз, не два упали,
И глаз своих нам было к небу не поднять,
Нас в грязь лицом, а мы в ответ: простить, понять.
Мы в простоте своей наивные до дури,
Нас олигархи в лапти всех давно обули,
Нас разделили и раздели, и послали,
Народ наш русский очернили, оболгали.
Порой по шляпку нас, как гвозди, забивали.
Но мы живыми после всех смертей вставали.
Нас эшелонами на бойню отправляли,
Потом от крови нашей деньги отмывали.
А мы - живые, мы же с вами Ваньки-встаньки,
Мы верим в чудо, как герои Близь Диканьки,
Сказали нам: мы дураками долго будем,
По той причине, что доверчивые люди.
В забытых богом деревнях пустеют хаты,
И, как пиявки - олигархи да магнаты.
Народ потерянный, вернись к своим истокам,
Прими как должное - добро нам вышло боком.
Нам войны сеяли, растили, мы их жали,
Порой казалось нам – мы удаль растеряли,
Мы горевали: почему конца и края
Нет нашим бедам и земного нету рая.
Мы терпеливые, такими входим в вечность,
За доброту плюёт нам в спину первый встречный.
Хоть к нам пиявки присосались олигархи,
Не вечно им, как воронью, над нами каркать.
Жируют особи с названием «чубайсы»,
И абрамовичи у чукчей и нанайцев,
Мелькают грефы, брызжет ядом ходорковский
Но всех жирнее был пиявка березовский.
Куда ни кинешь взгляд – везде сидят пиявки,
И продолжать с аппетитом, гады, чавкать.
Все друг на друга удивительно похожи,
У всех такие узнаваемые рожи.
Вцепившись намертво своими челюстями,
Пиявки жирные висят на нас гроздями,
Хоть мы железные и нам по-барабану,
Мы всё же были, есть и будем, как ни странно!