Только в жизни школьной
нам дана попытка
заглянуть в ответы,
избежать ошибки.
Вспоминаю школьные годы с чувством ностальгическим и теплым.
Мы познавали мир, направляемые замечательными нашими капитанами-учителями. Мы учились быть всего лишь маленькими штурманами, которые шаг за шагом оттачивают свое мастерство, чтобы беспрепятственно скользить по жизни, избегая рифов и подводных течений. С их помощью у нас складывалась четкая картина мира и того, какое место мы займем в нем как личности.
Учителя относились к нам довольно лояльно - не били указкой, как румыны в тридцатые, когда Бессарабия находилась в составе Королевской Румынии, стараясь передать драгоценные крупицы базовых знаний о мироустройстве. И только самым нерадивым школярам не давали спуску. Наш учитель физики говорил: «Три класса и коридор ждут тебя, если не будешь учиться и не тяп-ляп ален дроп, а серьезно, с чувством, толком, расстановкой». Его замечания были смешными и запоминающимися. Когда найдешь правильное решение задачи произносит: «Наконец-то Маша приехала в город», а если долго думаешь, – «Разуйся и посчитай». Учитель словесности был невероятно строг и выбирал только одного отлично успевающего ученика в четверти, остальные должны были грызть «гранит науки», пока не будет от зубов отлетать. Ошибившись, обязательно услышишь: «Бред сумасшедшего в пустыне от недостатка воды».
Мы в классе относились друг к другу по-товарищески – помогали и подсказывали, писали «шпоры», выручая ими друг друга на экзаменах.
Учились в классе и два приятеля Мишка и Валерка. Оба были из неполных семей, только у Миши отец умер, а у Валеры родители были в разводе и жили в разных городах. Его мать была Заслуженной артисткой республики, а отец – главным режиссером в иногороднем театре.
Матери Валеркиной некогда было следить за успехами сына – вечерами она пропадала в театре на спектаклях, а днем к ним готовилась. Поэтому целыми днями он был предоставлен сам себе и своей хозяйке – судьбе. Его друган Мишка воспитывался одной матерью. Она не отказывала ему ни в чем, - всегда одетый в самое лучшее, он
любил похвастаться обновкой в виде новых джинсов «Levis» или ковбойских сапог на скошенном каблучке.
Отношения двух приятелей были довольно странными. Мишка отвел себе роль Превосходительства, а Валерке – своего адъютанта, пользуясь его слабохарактерностью и малодушным согласием подчиняться во всем.
Причем пользовался своим превосходством бессовестно и нагло. Даже самые невозмутимые из нас готовы были вступиться за Валерку, когда Мишка без зазрения совести эксплуатировал его, заставляя носить портфель или пирожки из столовой, а то и просто потешался, отпуская циничные шуточки. Валерка как будто не замечал «подколов» хозяина и даже смеялся вместе с ним, чем вызывал к себе жалость пополам с брезгливостью, он походил на «гуттаперчевого мальчика» своей бесхребетностью и отсутствием маломальского чувства собственного достоинства. Хозяин помыкал своим слугой, подставлял его и подличал.
Однажды зимой мы выбежали на перемене поиграть в снежки и покататься на льду, который к тому времени до зеркального глянца раскатали первоклашки. Мишка катался с нами, а Валерка неотступно следовал за ним, как «бычок на веревочке». Мишка был толстым и грузным, несмотря на это, видимо врожденная злость и жестокость хорошо держали его на земле и на льду, поэтому он ловко преодолел несколько метров катка и благополучно приземлился с другой стороны. Валерка же был худым, тщедушным и небольшая ледяная полоска стала для него довольно трудным препятствием. Разогнавшись, что есть силы, чтобы показать свой кураж, Валерка начал движение, смешно растопырив руки для равновесия. Он почти преодолел каток, но в середине, как будто натолкнулся на препятствие и потеряв равновесие, рухнул прямо к Мишкиным ногам. Все думали, что он сейчас поднимется, как ни в чем не бывало, но его лицо искривила гримаса невыносимой боли - видимо он вывихнул лодыжку. Все смотрели на это в каком-то оцепенении, Мишка находился на самом близком расстоянии от своего «адъютанта» и вполне естественно было бы помочь ему подняться. Дальнейшее стало шоком для нас всех. Он не только не помог Валерке, но, подняв ногу, обутую в сапог на рифленой подошве, со смехом опустил ее на спину своего «вассала», оставив на черном пальто жирный отпечаток.
Через год мы окончили школу, многие из нас уехали, продолжив учиться в других городах, пока еще Советского Союза.
Состарились наши учителя, и от здания школы откололся кусок барельефа, не выдержав бремени лет. Разметала по жизни нас «роза ветров» и на ежегодный «вечер встречи выпускников» трудно было собраться всем вместе. Менялась и политическая карта мира, не за горами маячила «перестройка».
Прошло пять лет со дня последнего нашего школьного звонка.
Как-то весной я прогуливалась в Соборном парке, неожиданно, меня окликнул голос. В высоком улыбающемся парне я с трудом узнала своего одноклассника Семена. Мы десять лет проучились в одном классе, но почти не общались и вот встретились как двое закадычных друзей. Как водится, стали спрашивать друг друга: «как ты, где ты». К тому времени все ребята из класса уже отслужили в Армии, интересно было, как сложилась их судьба.
Сема служил в Афганистане. Радостное чувство, что мой одноклассник выжил, заставило меня тепло улыбнуться на его рассказ. Стали вспоминать остальных и как-то незаметно дошли до Мишки с Валеркой. К моему удивлению оказалось, что Сема служил вместе с Мишкой в одном взводе. В душе я порадовалась за него – перевоспитала Армия – настоящая школа жизни, исправляющая даже самое «ржавое» в человеческом характере. И вдруг мой одноклассник говорит, - «А его убили». В душе я помолилась за его душу, все-таки герой, хоть и не с безупречным прошлым, а он добавил: «свои стрельнули, когда в ночном дозоре стоял».
Его хоронили в цинковом гробу. Убитая горем мать, долго хлопотала по инстанциям, чтобы оформить пенсию «по случаю потери кормильца».
24 декабря 2016.