… И ты ушёл, собака бешенна.
На молодую променял.
А я – безменом твоим взвешенна,
Нашла другого, из менял.
Его лопата – не твоей чета.
Безмен - простая ты душа -
Точнее всех, и спорить не черта,
Не понимая ни шиша.
У него ноги - как у Брумеля,
У него руки – как капкан.
Под патефон соседа Фрумеля,
Ночами пляшем мы кан-кан.
А ты, собака худородная,
Ваще не знаешь, что почём.
Пойми, не может благородная,
С таким тереться калачом.
Тебе ж откуды знать кан-кан ваще?
Откуды знать про патефон?
И про рукастое капканище,
Ты – знай терзаешь саксофон…
А от него одно страдание.
Ушам тоска и маята.
Сходил бы, что ли на свидание,
Там пальцев к месту суета.
Я ворочусь, не сомневаюсь я.
Уже тоскую по тебе.
С тобой искусством обменяюсь я,
Игры на тубе и трубе.