Я брел по сумрачной Москве
Среди снедающих возмездий:
С небес струился бледный свет,
Дымилось кладбище созвездий.
Темнело зданий громадье;
Река холодная сверкала –
Как блещущее лезвие
Разящего врагов кинжала!
Входил в угрюмый, гулкий дом,
Всегда чужой, всегда немилый –
И душный смрад стоял кругом,
Как над разрытою могилой.
За стол садился, глядя в тьму,
И начинал седую повесть,
Душой свидетелем чему
Я был, тревожа злую совесть.
Скрипело жесткое перо!..
Читали критики, натужась,–
Мое звериное нутро
Внушало им священный ужас!
Я на страницы кровь излил
Моих мучительных страданий –
И падал на кровать без сил,
Смирив безумие желаний...
Клубилась пасмурная мгла,
Свершалось подлое злодейство –
И ночь дремучая вела
В таинственное королевство,
Сознанья обрывая нить
На вожделенной смерти тризне,
Чтоб мог ее боготворить,
Забыв о простодушной жизни...
Что счастье? Вымысел, мираж!
Не избежать испепеленья,
И ты злой бездне все отдашь,
Любовь, мечты и вдохновенье!
Мне не забыть проклятых лет,
В ушедшем ничего не жалко –
Но средь живущих места нет
Поэту гибельного мрака!
1990