11. Ради ребёнка готова на всё.
Наверно, меня ты не понимаешь,
А ценишь только, когда теряешь,
Пойми: с любовью зря играешь.
Потухла ведь совсем, ты страдаешь.
Страдаешь, да, я вижу, страдаешь,
Не хочет вести меня под венец,
Пальто зимнее летом не наденешь,
Так и в любви настал уже конец...
Высохли слёзы, орошающие розы.
Они медленно наклонились с вазы,
Хотя вода как ключевой родник,
С любовью к сердцу не проник...
Падает на скатерть увядший лист
Пожмаканной розы, потерялся вид...
И только стебель зелен – крепок,
Но головку наклонил, старичок...
Всю ночь я не спала, не потому, что меня тош-
нило. А от того, что была так грубо отвергнута
Андреем. Я и не думала о том, чтобы прерывать
беременность. Я же так мечтала с Витюшей иметь ребён-
ка. Я столько ходила по врачам! А сейчас мне Бог дал воз-
можность родить! Это же чудо Господне! Мне просто нужна
была поддержка со стороны Андрея, а он не позвонил ве-
чером или же ночью, чтобы успокоить меня, и я заснуть не
смогла.
Ранним утром всё же звонок был от Андрея:
– Привет, Катенька, ты извини, не хотел будить в ночь. Ты
была права вчера, я оказался в дурацком положении, в шоке,
наговорил лишнего. Но потом, осмыслив, решил всё же тебе
помочь, всю ночь не спал тоже. Только меня не перебивай,
ведь будущий ребёнок может быть великим художником, и
не надо его убивать, наше дитя. Но нужно сделать умно, как
пословица гласит: «И волки сыты, и овцы целы».
– Ты не говори пословицами! – раздражённо перебила я
его. – Расскажи, что ты там ещё придумал.
– Так я же тебе сказал, не перебивай, дай всё высказать,
а потом спрашивай. Помнишь, ты рассказывала, что когда
пришла к матери впервые, ты там не осталась и что там
было грязно и какой-то алкаш Петрович жил с твоей мате-
рью. И потом мы с тобой заказали отель.
– Помню, ну так что же? Не тяни, а то я уже в догадках с
ума схожу.
– Я же тебе говорю, не перебивай, не маленькая уже, раз
дитя могла зачать. Если тебе никто не говорил, что нужно
предохраняться и тысячи пилюль есть на этот случай, зна-
чит, слушай и не перебивай больше. Когда я не смог уснуть,
вышел из дому и поехал туда, где ты жила, там же и жил твой
Виталий, он хорошо знает все углы в подворотне. Когда он
приедет, скажешь ему, что ты шла пешком домой вечером и,
когда зашла в арку, на тебя напал один мужчина, какой-то
высокий, и потащил сразу же в подъезд. А там, по лестни-
це вниз, как раз у входных дверей, замок испорчен, и туда,
вниз, он тебя и тащил. Также скажи, что какое-то подваль-
ное помещение было. Много видела ты закрытых дверей,
но одна комната была открыта, без дверей совсем. И там
был полосатый матрас, наверно, бездомные околачиваются.
Так скажи, немного поплачь и расскажи, что он надругался
над тобой и даже деньги из сумочки все забрал, и потому ты
решила продать свои картины. И потому ты и остановилась
в отеле. А если скажешь, что изменила, да ещё и со своим
первым другом и с первой любовью, ты же знаешь Виталия!
Лучше, чем я, наверно, но думаю, он нас обоих по полосоч-
ке разрежет на куски, не пощадит и ребёнка.
– Ты прав, и значит – этот ребёнок мог бы быть и от того
бездомного? Ты верно, придумал. Но сейчас у меня найдут-
ся ли силы врать ему? Я никогда его не обманывала.
– Так я тебе поверю, что не обманывала. А как же ты ре-
шилась в первый день ко мне домой зайти? Что ты думала, на
чай я звал, что ли? Мы оба виновны в этом, и надо ребёнка
сохранить и в то же самое время свои жизни. Если он настоя-
щий мужчина, он простит. И даже твоего ребёнка будет счи-
тать своим, а если нет, возвращайся к родителям, тем более
там отец. Они тебе помогут, и я тоже постараюсь немалую
роль сыграть в воспитании нашего малыша. Всё может поме-
няться с возрастом. Закончу академию, возможно, стану боль-
ше зарабатывать. Тогда и поженимся, я возьму тебя с дитём!
Хотя бы буду знать, что это мой, несмотря ни на что, если мои
родители будут против, я знаю, они это не перенесут.
– Хорошо, договорились, я так и сделаю, артистка из
меня никудышная, но ради ребёнка я на всё пойду. Ты понял
меня: ради нашего дитя на всё пойду, если он даже заставит
землю грызть и клясться. Буду клясться, да, буду, ради нас и
ребёнка. Всё, больше не звони никогда, если ты мне понадо-
бишься, сама позвоню. – И я повесила трубку.
Опять тошнота и рвота, и так целый день. Вечером – зво-
нок от Виталия, сообщает, что через час будет дома, а я ва-
ляюсь как в девятибалльный шторм на корабле. Мне плохо,
и я ничего не ела. Может, из-за этого тошнит? Налила себе
чаю и села смотреть телевизор. Как раз передача Малахова
«Пусть говорят», как раз такой же случай рассматривают:
жена изменила, нагуляла ребёнка, и всё на всю страну, и это
позорное ДНК! А он оказался не отцом! О господи, и сколь-
ко будет это преследовать меня?
Так незаметно и прошёл час. Витюшка ввалился в дом с
большими свёртками подарков. Он сразу у входа сказал:
– Ну, привет, моя Катенька! Я много приобрёл одежды
для тебя, так как ты теперь будущая студентка, должна кра-
сиво одеваться, и тем более художница!
Я же начала плакать. Он подошёл и спросил:
– Ты плохо выглядишь сегодня. И почему плачешь?
Я же плакала машинально, убитая горем.
– Я приехал, обещаю никогда на такой долгий срок не
отлучаться.
Я ещё больше рыдала, и он усадил меня на диван и по-
просил рассказать причину. Тогда я решила сразу же расска-
зать, или сейчас или никогда.
– Помнишь, когда я поехала в Питер на вступительные
экзамены, то хотела остаться у родителей. Но когда вошла к
ним, то сразу поняла, что не смогу там жить. С матерью там
жил пьяница-сожитель Пётр Петрович. И эта была главная
причина того, почему я там не осталась. Но это было не всё,
я боялась показаться на своей дорогой машине во дворе и
оставила её в соседнем дворе, там, где жил мой однокласс-
ник, Сашка, ты его знаешь. А сама пошла через арку нашу
высокую, которую ты помнишь, чтобы завернуть в наш
дом. В этот злосчастный вечер было поздно. Я задержалась
в академии в библиотеке, а когда там проходила, меня кто-
то схватил и поволок в первый подъезд. Так сильно тащил
меня за волосы вниз по ступенькам, что я пикнуть боялась.
Там в тусклом свете я заметила нечто вроде сарая. Пахло
сыростью, несвежестью. Он бросил меня на грязный матрас
и всю ночь... в общем, он надо мной надругался. – И я опять
в плач.
Витюша, уже скрипя зубами, прошипел:
– Я его найду, из-под земли достану, не плачь, Катенька!
А почему ты сразу мне тогда обо всём не сказала?
– Я боялась тебя, ты же можешь убить. И тебя посадят, а
как мне жить?
Он скривился, щёлкнул костяшками пальцев, из глаз по-
сыпались искры.
– Ты-то тут при чём? Всё в жизни бывает. Ты жертва, он
же будет наказан, я завтра же утром поеду туда и найду не-
годяя. Покажу, как мою любовь обижать.
– И если бы это только, может быть, я бы промолчала,
но уже два дня меня тошнит и я узнала, что беременна. Ты
представляешь, сколько раз я ходила к гинекологу, ждала
дитя, а сейчас, когда уже беременна... – Я опять в плач.
Он подошёл ко мне, поцеловал меня в лобик и сказал
нежно:
– Ну, хорошо, будешь рожать, ребёнка я приму как свое-
го. Я тоже от тебя скрывал много лет, что болел свинкой, и
когда уезжал на несколько дней, то показывался в Петер-
бурге и в Москве врачам-светилам в двух клиниках, ска-
зали, что я тоже детородный. И только прилетел из Израи-
ля, они подтвердили диагноз, что у нас могут быть дети.
Правда, они, что-то вливали, я лежал под капельницей и
разные витамины принимал. А может, это и наш ребёнок,
моя Катенька, мы с тобой так хорошо время проводим, не
плачь, всё будет в порядке! – И он улыбнулся. – А если и
не мой, он вырастет вместе с нашими, которые, я уверен,
обязательно будут.
В нём ещё бушевала недавняя наша страсть, а в душе я
понимала, что лгала, и мне было жаль этого родного мне,
оказывается, человека, кому лгу на ходу. Но сама как будто
верила в выдуманную историю и рада, что именно Вита-
лий – настоящий мужчина, который меня любит, несмотря
ни на что.
Он потом меня накормил, сам приготовил ужин и отвёл в
постель, где мы опять утопали в любви.
Я заснула, а утром, проснувшись, обнаружила, что Вита-
лия не было дома. На столе заметила записку.
Я в Петербург. Скоро приеду обратно.
Может, он мне не поверил, а может, решил проверить и
убедиться в достоверности моих вчерашних оправданий.
Такое его качество мужчины, как надёжность, меня радова-
ло. И сейчас лишь я поняла, что отступилась и надо исправ-
лять то, что наломала сама.
«Разлюбить нельзя, когда ты любишь».
И любовь дана – протянуть на всю жизнь,
Но не знаешь: на пути кого ты встретишь?
И любовь, и жизнь становится как грязь...
То не тот характер у неё, или его жаль...
Молодые дни с ней пришлось скоротать,
А сейчас один и не могу любовь понять:
То ли была она, то ли снова начинать?!
Надёжность – самое главное качество мужчин.
http://www.proza.ru/2016/12/22/403
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2016
Свидетельство о публикации №216122200403