Как правило, я выхожу на прогулку с зонтом;
и пусть мне твердят, что осадки случатся потом.
Пример англичан заразителен, а Петербург
как платья, меняет погоды – от зноя до вьюг.
Ещё я беру шоколадку, для женщин и псов;
две гирьки – для сверки на рынке фальшивых весов.
Блокнот, где резвится шальная от мыслей, строка
и фляжку со спиртом, а также железный бокал.
Портфель /подглядел у Жванецкого, не эксклюзив/,
но тоже потёртый; две справки – одна про УЗИ,
где чёрным по белому выписан мне приговор
о том, чтобы дам обходил и ховался, как вор.
Мой parker дешёвый строчит, как ручной пулемёт;
он людям вещает, что Борька совсем идиот,
коль пишет в пространство, без робкой надежды на то,
что кто-то прочтёт /ну, хотя бы лошадка в пальто/.
Да ладно… я бодро шагаю на Невский проспект,
где мне салютуют, селфуют и кажут респект
бродячие псы, кошаки из колодцев дворов,
а я к этой славе, как Серж*, непременно готов.
Раздам леденцы, прочитаю на память катрен
о счастье работать в эпоху больших перемен
и… сплюну сквозь зубы на серый уральский гранит,
и фляжку достану с напитком, который горит.
Вернусь. Зонт дежурный займёт своё место в углу;
он вряд ли поделится тайной, что шеф его глуп,
коль шляется в зной с непонятным набором вещей…
была б его воля, писак всех на свалку, взашей.
_______________________________
* Есенин, друг собак и лошадей
21 декабря 2016 года
Санкт – Петербург