«…и я съел, и было в устах моих
сладко как мёд..»*
Седой старик на Всенощной, старуха,
ещё одна - с кошелкой и клюкой,
две дамы в брюках, местная крикуха,
и пара скорбная, где «упокой».
Псалмы стекают в тишину и сумрак,
в недвижное горение лампад,
и в храме старом каждый закоулок
медовый ощущает аромат,
то сладкие от слова, и от света,
со свитка опадают письмена,
чтоб радугой Господнего Завета
души приподнималась глубина.
Сквозь плач, и слёзы, и смятенье духа,
мёд Истины струится по устам,
в молчании и дамы, и крикуха,
и этот фресками покрытый храм…
декабрь