Вы меня не узнаете – я не такое лицо,
чтобы сразу запомниться,
даже с десятого раза
забываюсь,
и память чужая, фарфоровым тазом
опрокинувшись, воду сливает,
и стынет крыльцо
И чем чаще сливается таз, тем вы чище умыты,
тем белее круги под глазами,
тем губы алей
И чем скользше крыльцо,
тем я дальше от вашего быта –
тем целее корыто
голодной душонки моей
На корыте каталась с горы –
не хватало полозьев,
и поводьев,
и лошади;
только фарфоровый таз,
будь они у него –
разлетится, ударившись оземь,
а корыто моё для душонки подходит как раз
И не то, чтобы сытая стала,
насытившись снегом,
и не то, чтобы рожи на свете не сыщешь грязней,
только в каждую стылую избу замаешься бегать,
а тазы проливаются каждые несколько дней
Я умылась водой из бельма ключевого колодца,
и застыло лицо, как и было,
и солнце взошло
Я лежу на снегу –
мне тепло,
по ключице крадётся
жаркий луч,
и душонка сияет,
и дышит село
Если я вам сегодня кажусь
не учтивой ни разу –
не здороваюсь сразу,
не слушаю ничего
я забыла
Хрусталик на дне воспалённого глаза
не удержит ваш образ, и тоже утратит его