Я вчера был пожизненно счастлив,
А сегодня... не раньше полудня
В монологе в кругу одинаковых будней,
Синтаксически сложенных мною по части
В свой пыточный комплекс, и в нём,
Как на равные бивни, на острые пики
Я нанизывал прошлого ритмы и лиги,
Проиграв их сегодняшним днём.
Её голос теперь и осанка
Роковыми некрозами скоро покажутся.
Ядовитым сплетением скажутся
Её имя теперь и походка:
Тихо сбудутся чьей-то находкой.
Я вчера был пожизненно счастлив,
Но сейчас череда белокаменных лиц,
Мне напомнивших список самоубийц,
Календарною цепью уплытых.
И мне так показалось отчасти.
В своих мантиях белых следят,
Аккуратно швыряясь в дискуссии.
Как апостолы и Иисусе,
К чьей-то истине выйти хотят
И диагноз попутно строчат.
И сейчас я - клинический случай,
Наблюдения страстный объект.
Не преследуй меня и не мучай,
Мой печальный побочный эффект.
До свидания, мой врач, до свидания.
Я вчера был пожизненно счастлив.
Я вчера был пожизненно свергнут -
Завтра буду привычным созданием.
Но сегодня воспоминания-тления
Прикурив у надежды песочный патрон
И слетевшись как коршуны с разных сторон,
Все вещают мне песни о выздоровлении.
А я завтра пожизненно мертв.
Не люби больше - так будет легче.
Не люби, ибо так будет честно...
Больше незачем северных жертв.
И вчера был посмертно осужден,
И сегодня я буду казнён.
Площадным буду свистом очужден.
Буду снова в кипящие лужи
Проливаться столетним дождём.
В монологе царила мигрень.
В тесной комнате бледно звучало
Рикошетом в виске. И кричало...
Все пространство кричало в тот день.