(из автобиографической повести "Истоки. Заметки на полях").
Я родилась в Туле, а все мое детство прошло вблизи Ясной Поляны, где дымился рабочий поселок под названием Косая Гора. Дом, в котором я жила с рождения, размещался по улице Революции, 67. Ныне она переименована в улицу Орловскую. А дом, недавно заново отремонтированный и переустроенный, как выходил, так и выходит окнами на знаменитую, часто упоминаемую дорогу под историческим названием Симферопольское шоссе. Этот дом, принадлежавший семье Паниных – до сих пор волнует моё сердце. Кусочек его я оставила именно там:
Старинный освещенный дом –
Покоя тайна.
И вечер смотрит из окон
Светло, печально.
Проникновенное чело –
Лик вдохновенья –
Здесь постигает ремесло
Уединенья.
... Тогда всё хорошее вершилось незабвенной Анной Александровной. Причем, она и её муж, Евгений Михайлович Панин, являлись как бы «вторыми» родителями: вначале для моей мамы, которую, поженившись, еще подростком взяли к себе с Дальнего Востока в Тулу, а потом и для меня. Столько радостных дней подарили мне эти истинно русские люди!
После смерти тети Ани в 1983 году, мне не раз снилось, что она вовсе не умерла, а живет по прежнему рядом. В стихотворении «Хозяйка горы» я напишу:
Пятнадцать уж лет
Тебя нет.
Но вижу во сне
(Или бред?!):
Ты к дому спешишь
Ввечеру…
Как в гости…
Уходишь к утру.
Ты входишь, но руки
Не жмешь.
И щёк не целуешь.
И всё ж
Глазами ты просишь
Глоток
Той жизни, что пили
Взахлёб.
На Подгородних дачах, близ усадьбы-заповедника «Ясная Поляна», за зеленым тесовым забором располагалась моя первая начальная школа, которая парадным крыльцом и входом напоминала прихожую провинциального городского музея или старой губернской церквушки. В этих стенах, согласно слухам, ещё не так давно жил с семьёй местный священник.
Здание школы было деревянное. Из достопримечательностей - ухоженный домашний двор с постройками и большой яблоневый сад. Парты с комнатах стояли в два ряда. Параллельных классов не было, так как более 15-18 человек в них не набиралось. Александра Васильевна – заслуженная учительница – жила там же при школе. Целый год, нас, поселковых учеников, бесплатно поили молоком, всю осень до зимы давали яблоки. А на каникулах показывали диафильмы. Влюбленное в сказочную красоту большинство, просто по-детски радовалось цветастым кадрам статичных мультиков. Это создавало ощущение негромкого провинциального праздника.
По давно теперь уже срытой тропинке между Симферопольским, идущим на юг шоссе и привычной косогорской впадиной – меня провожала на учёбу бабушка Екатерина. Вся дорога занимала не менее получаса времени и, если бы не бабушка, я бы завязла в зимних сугробах, а один раз меня чуть не унесло внезапно поднявшимся ветром. Родители, как правило, работали, а дедушки и бабушки несли свой постоянный утренний и дневной дозор. О быте семьи полсотни лет тому назад и о своей бабушке я вспоминаю:
Помню ту прялку с куделью седою,
Хитрый вязальный узор.
Запах блинов на печи и порою
Слышу родной разговор.
Благословляла земные угодья,
Где огород – дом и пир!
И озорных детских игр половодье,
Саженцев, рвущихся в мир.
Школа же, находящаяся в пятидесяти метрах от толстовской Воронки была как бы и не косогорской и не яснополянской, а сама по себе. Каждый «поповец», продирающий по утрам сонные глазенки и утирающий по этикету вышитым бабушкой платочком сопливый носик, а в осеннюю пору собирающий в яснополянской засеке вместе с классом на экскурсии жёлуди, знал: полчаса ходьбы и он в гостях в усадьбе самого великого писателя планеты.
Что же касается школы, то она не переживет брежневские времена. Её навсегда упразднят уже в конце шестидесятых годов. Но воспоминание о провинциальном детстве у меня навсегда связано с этим гостеприимным домом, где я, когда-то получив за чернильные кляксы «кол», переписывала, скрипя металлическим пером, святые слова: «МИРУ – МИР!».
Произведение на странице автора: http://www.stihi.ru/2014/01/18/6451