Ситуация в стране, видать, такая,
Вытекает из истории далекой.
Хочется сказать не намекая,
А выходит как-то с подоплекой.
Если есть в отечестве пророки,
Им ли души рвать свои и глотки,
Тот удрал, а те мотают сроки,
Этот захлебнулся в море водки.
И хотите верьте, иль не верьте:
У меня все дни как выходные:
Не пришлют мне премию в конверте.
И не выпрут за бугор в миры иные.
Не писать мне кровью эти строки,
Не обедать чёрте с кем во фраке,
И уж как кликуху, так и сроки
Я не выжигал гвоздем в бараке.
Словно слышу кто-то еле-еле,
Шепчет мне на ухо: сам-то, хули:
Не вскрываешь вены в Англетере,
До сих пор не ставишь точку пули...
Совестно мне портить труд Господень!
Вслух скажу любому я поэту:
Утром ли, под вечер или в полдень
Чужды мысли мне на тему эту!
В этом мире страшном, даже жутком,
Кое-где ужасно безобразном.
Не читал стихи я проституткам,
Да и педерастам всяким разным.
Жрал я хрен, что редьки был не слаще,
Спирт с бандитами глушил по воскресеньям,
Но не ощущал себя пропащим,
Может потому, что не Есенин.
Не бросал страну, не был распорот,
Не судим, да и не привлекался,
Я любил свой лучший в мире город!
О сухой воде вообще не заикался!
Говорил судьбе я: вот и славно!
А когда вела себя по скотски...
Чтоб благодарить её? Да - ладно!
Тут уж абсолютно: я - не Бродский.
Я хотел чтоб стало мое слово,
Как яйцо из золота у Рябы,
Чтобы повторялось вновь и снова
В нашем языке родном хотя бы!
Что б звенело всюду, без намеков,
Я б был счастлив, коль звенело б дольше.
Что б у нас в отечестве пророков
С каждым днем рождалось только больше!
Что б звучало на века, впопад и внятно.
Как бы ни был мир сиюминутен.
Ну а что бы было всем понятно...
Извините, братцы, я не путин.