В моих пальцах перо, и это недобрый знак:
Больше тысячи лет я рифмой не говорил.
Интересно, за что февраль любил Пастернак?
Никогда не умел к нему припасать чернил.
Мне за это не стыдно: я не припас и слёз.
С моей юности миновало немало лет.
Я давно разучился воспринимать всерьёз
Всё, что может внутри оставить глубокий след.
Не подумай, что сердце сделалось глыбой льда:
Если вдруг ты нырнёшь в него и достигнешь дна,
То увидишь, что там по-прежнему молода,
Авантюрна, легка, смешлива и прощена.
Я тебя сохранил и этого не стыжусь:
Пусть совсем пожелтел исписанный нами лист,
От минувшего не сбегаю, ведь я не трус,
Но и им не живу, поскольку не мазохист.
Лишь когда надо мной не теплится ни звезды
Или кажется, что проигран с уныньем бой,
Запираюсь от мелкой будничной ерунды
И спускаюсь сюда немного побыть с тобой.
Да, морщины на лбу идут мне не больше, чем
Серебро на висках и брюки размера плюс,
Но я знаю, у нас отыщется пара тем,
И смешным показаться прошлому не боюсь.
Ранец, туго набитый перечнями обид,
Я не смог унести, начав долгий путь вперёд,
Оттого-то, похоже, мне и не ведом стыд
За былое, что никогда во мне не умрёт.
В моих пальцах перо; окутал проспекты мрак;
Открываю окно не нашему декабрю.
Мне не стыдно, что я любил тебя, как дурак, -
Только жаль, что я больше это не повторю.
13.12.16