Там, где я замолчу,
отказавшись от верного слова,
Ты не явишь сомнений,
першащего в горле протеста.
Этот миг тишины,
что безликим вопросом дарован
Дилетант назовёт
неприсущим эпохе гротеском.
В нашем крохотном внутреннем мире
сумел уместиться
Внешний мир безразмерный -
и мыслью его не охватишь.
И покуда твой образ
на фоне небесном не выцвел,
Я сумею найти красоту
в надоевшем закате.
А пока в тошноте, лихордках,
хрипящих суставах
Извивается грязное море
огромных пороков,
И ползет через бледные вены
в гипофиз отрава,
Будь единственной,
кто не сдаётся больным подоплёкам,
Чтоб, сбиваясь с пути,
не втекать в проторённый кильватер,
Чтоб, забыв о высоком,
не стать приземлённой и черствой.
Чтобы, если теряться -
то уже насовсем, безвозвратно
В тишине,
что сама есть ответ на любые вопросы.
Ей не свойственен разум,
проекции памяти, время -
Этот зверь механический
с пастью, жующей минуты.
В ней нет лжи, одиночества,
псевдонаучных полемик,
Нет иллюзий свободы,
домой приползающих утром.
В ней есть связь, что ценнее
красивого верного слова,
Пусть оно, углублённое,
с чувством пришло настоящим.
Скарлетт, даже если ты влюбишься
в кого-то другого,
Приходи в тишину нашу
вместе со мною
почаще.