Есть женщина. Я ненавистен ей. Она мне ненавистна.
Вся наша с нею связь — игра теней, исполненная смысла.
Вся наша с нею связь, как на клинках остроконечных битва.
Азарт в её глазах, азарт и страх от жажды быть убитой.
И я опять к её ладоням льну, как льнут к ладони болью.
Моё стремленье продолжать войну приправлено любовью.
Её стремленье в этой битве пасть от нежности острее.
Вся наша с нею связь — одна напасть, как пламя, что не греет.
Как пламя, что не греет, но дотла сжигает неустанно
и жаждущие близости тела, и ноющие раны.
И мы, как в танце, топчемся вокруг, преследуя друг друга
в бессмысленной игре за кругом круг, как карусель по кругу.
Ни мне, ни ей не разорвать цепи бессмысленного танца.
Ни ей, ни мне ни рук не расцепить, ни навсегда расстаться.
Наш умопомрачительный роман — колосс на тонких ножках.
И если я немножко калибан, то и она — немножко.
К чему придём? Опять придём к войне. Как мёбиуса лента,
я буду вечно в ней, она — во мне. Иного претендента
ни мне, ни ей не вытерпеть. Влечём друг друга мы в могилу.
И каждый обручён и обречён другому высшей силой.
Но никому не высока цена, хоть непомерна плата.
Я буду рядом с ней, со мной она, сожжённой и распятой.
Когда ж она уйдёт, и я уйду, мы, овощи в ОРИТе,
ещё друг друга Страшному Суду сольём меж двух соитий.