«Играли мы. Нас против "немцев" ставили»,-
Писал поэт. Он врал на всю страну -
Тогда играть за немцев не заставил бы
И самую отборную шпану!
Мы бились и бои вели ужасные.
И до носов разбитых иногда.
Делились мы на белые и красные,
На русских и фашистов – никогда!
Чего мы знали и чего мы видели?
С высот послевоенной правоты
Недавний страх и голод ненавидели
И символы немецкие - кресты.
Я помню: горько плакал Васька Гомонов,
(Жесток и беспощаден детский пресс)
Когда отцов значок принес из дому он,
А на значке был нарисован крест.
Уже мы волокли его в милицию,
Да повариха отвела удар:
Крест красный – никакая не полиция,
А Васькин папа – бывший санитар.
Еще был дед, как мы кипели злобою,
И кличка приросла к нему « Верста»
Был не простой верстой, а твердолобою:
Рубаху украшали два креста.
Как мы его травили, вы бы видели!
Кидали камни даже те, кто мал,
Кричали: « Это немцы, немцы выдали!»
А он кресты упорно не снимал.
Эх, детство! Вот в таких наивных оргиях,
По глупости жестоко ты порой.
Теперь я знаю – дед носил «Георгии»,
А это даже больше, чем « Герой».
Играли мы в нагашики и классики.
Не ангелы, но нравственно чисты.
И нынче, видя на заборах свастики,
Я каменею. Не люблю кресты.