Я – здесь, парю,
я весь – воздушный шарик,
Надут собой, надеюсь, не пустой.
Жду – купят или
лучше пусть – подарят,
Глядишь, кому-то
скрашу небо красотой?
В уме пою я еле слышные аккорды,
Про то, что жизнь – какой-то типа сон,
А под обвязкой грубой
из стального корда
Спускает воздухи резиновый баллон.
Двуцветен сердцем и душой однополярен,
Тащу собой на жёсткой сцепке личный мир –
А твёрдой корочкой,
обжаренною в кляре,
Скрываю тёплый и живой животный жир.
Я, как и все, такой же,
сваренный в мешочек
И только сверху твёрдый – жёсткой скорлупой:
Да, я – яйцо,
яйцо – и как ни хочешь,
Хоть, так вот – острый, но, вот так уже – тупой.
Вот все вокруг –
стеклянная посуда,
Вот в центре я налит – ещё один сосуд,
И в каждом есть соломинка,
откуда
Какие-то уроды нас сосут.
Хлобучу шляпу, чтоб не сдуло крышу ветром,
Внутри себя лелею огонёк:
Ну, да, я – шляпа,
шляпа, а под фетром –
Там что-то теплится, но что – мне невдомёк.
Душа – как вазочка, хрустальный век недолог,
Несли, несли, вдруг – бац:
недонесли…
Вон, глянь – блестит в пыли, –
ещё зелёненький, – осколок,
Случайно не затоптанный в пыли.
Душа как вазочка, толкнули – и упала,
И – брызги под ноги осколками стекла.
Вы, сверху – пьющие!
Ну почему так мало?
И хрупко сделаны –
сосуды для тепла?
Душа как вазочка, стеклянный век недолог,
Её несли, несли,
Ой, блин – недонесли…?!
Прости!
Вот – я дарю тебе на бусики осколок
Себя,
пока я не пропал навек в пыли.