В музее

Волкова Маруся
В музей, неназванный и томный,
шаги направлю неохотно;
ну в самом деле, сколько можно
мне нарушать покой святых!
Лишь Рафаэлева Мадонна
как осветитель здешних комнат
свой полусумрак полусонный
полунарушить разрешит.
Застыну у раскрытой двери,
шагов кощунственна примета;
скорей избавиться от веса,
как это сделал ангелок;
ни на секунду не поверить
свеченью утреннего света
невыразимого замеса,
его рукою двигал Бог.
Плащом любимейшего цвета,
лазурного, объемом с тучу,
он укрывает пять столетий,
я проглочу сухой комок;
вздохну совместно с неприметным,
одновременно наилучшим
святым участником коллегий,
пустынный ветер гасит вздох.

И с сердца падают скорлупки
в такт сочинителю мелодий,
и растревоженные гости
тугой волной заполнят зал;
и только скрипки, только скрипки
так утешительны сегодня;
здесь происходит "до" и "после",
и это "после" – навсегда...