Тело своё нащупав,
как чужую одежду,
из предбанника дрёмы –
на беспощадный свет.
Декорации чуда
до тошноты знакомы:
из черноты – в надежду.
Старый новый сюжет.
Принц в этом деле каждый:
сразу включить мобильный,
осуществляя выбор
и выбирая "быть",
можно рвы, как могилы,
по периметру вырыть,
на корабле бумажном
нью-колумбом приплыть
не туда, и неважно.
Вскинув медные трубы,
грянет оркестр из ямы.
(Яма – она везде).
Самолётик бумажный
и кораблик бумажный –
альтернатива драмы.
С вилами по воде
черти, ругаясь грубо,
прутся – смена дежурства.
Рыбы плавают в супе,
но рассвет снизойдёт.
И на спицу в ажуре
голой ступнёй он ступит.
И привычно со стула
тело она возьмёт,
чтоб приметать по краю
на живульку, и с алой
кровью биться под кожей,
боль баюкать внутри.
Скажет залётный ангел:
– Ах, как они играют!
Даже на жизнь похоже...
Господи, посмотри.