(из цикла «Поле Куликово»)
«Свят твой храм и дела, словно путь в бездорожье»,
князь себя троекратным знаменьем покрыл:
«Преподобный, напутствуй меня волей Божьей
на сраженье и Бог в том бою не забыл».
Чтобы Бога услышать душою и сердцем,
пал игумен на пол, распластавшись крестом,
откровенья молил откровенным младенцем,
просветленья послать на изломе крутом.
Огонёк колебался сквозняком у лампады
и молитву шепча, выбиваясь из сил,
он у Бога просил не богатством награды,
он прозренья и мудрость у Бога просил:
«Господи, смилуйся, всепредержащий,
иже еси, ты везде и во всём,
смысл бытия каждой твари дарящий,
верой в надежду пролейся дождём.
Отче, пошли мне своё откровенье,
время грядущее дай опознать,
в душу мою посели вдохновенье
и ниспошли мне свою благодать…
Не за добычей собрались дружины,
не для потехи готовится рать,
а для того мать напутствует сына
чтобы с заклятой Ордой воевать.
Сколько их пахарей и подмастерьев
не возвратится из сечи домой,
сколько чернил изведётся и перьев,
чтоб описать этот день роковой?
Сколько поляжет на поле том ратном,
храбро погибнет от стрел и мечей,
и никогда не вернётся обратно,
сколько их вдовы проплачут ночей?
Отче, прости мне душевную смуту,
мя* несмышленого верой наставь,
знак откровенья пошли на минуту,
милостью вящей меня не оставь...»
Дрогнуло пламя свечи и взметнулось
светом, который весь храм осветил,
вестью благой, как крылом прикоснулась
к тем, кто о мудрости Бога просил.
«Что предначертано, то и случится,
перешагнув через бездну тревог,
рать собирай, чтоб с Ордою сразиться
и воссияет победой нам Бог!»...
мя* - меня (церковное, старославянское).