Зима своё являет совершенство,
Свой, отрешённый от живого, нрав.
И всё-таки она по сути женской
И страстности, и холодности сплав.
Вся в белом – под венцом или во гробе?
Спокойно сеет снежное зерно.
Она не в доброте и не во злобе,
А так привычно, так заведено.
А то взметнётся, задурит, запляшет!..
Засохшую крупу метнёт в глаза,
И всё утонет в непроглядной каше,
Где ни вздохнуть и ни моргнуть нельзя.
Потом устанет и лежит, мертвея:
Закрыты очи, и уста немы…
А я хожу, гуляю по зиме я
И понимаю, как похожи мы.