Если сдвинуть этот камень,
легкодумны и вольны,
тени, темы, сны полками
сразу двинутся на ны.
Кто их мыслью, чувством мерил?
Кто им верил? От перил
до окна, от окон к двери —
кто их зорче сторожил?
За годами, за гаданьем
коротает время синь
бессловесная. За данью
к ней — заданье. Только сдвинь!
Если творчество — ворота,
а не цепь повторов, то
не творит, а вторит кто-то,
если жизнь не воровство.
Но покуда всё нещадней
время коротает нас, —
строже профиль тех исчадий,
что появятся сейчас.
Чем отчаянье несносней,
гуще изгородь забот, —
чаще нудит нас и просит
песни той водоворот.
Той тоски животворящей,
той разнузданной... Постой,
слышишь, призрак говорящий,
здесь расстанемся с тобой.
Умножая плюс на минус,
очевидностью смущён,
покачнусь и опрокинусь,
и умолкну, погребён
под наплывом серых льдин.
Одиночество: один,
ночь очес твоих слепых
не делить нам на двоих.
1993