В туман и бред я был погрУжен,
собою проклят много лет.
Мяучит кошка, стынет ужин,
а мне до кошки дела нет,
и ужин кажется не нужен,
тарелка лишней не столе.
Стыдливо просится наружу
стыда законченный сюжет.
Но в этой роли нелюбезной
не разобрался я когда-то,
а разобравшись, бесполезно,
бездарно прожил свои даты.
Сюжет не нов и чувства тоже,
предательство - итог страстей.
О, как нещадно совесть гложет,
чем дальше, тем она красней,
цветастей чередой оттенков,
изобретательней и злей.
Ей тесно в тишине застенков.
Как удержать? Сиди, не смей.
Не смей на волю, воли нету
для узницы моих висков,
возьми в кармане сигарету,
читай одна слова листков
жестокострочного романа,
веди заметки на полях.
Что? Сигарета из кармана
упала в дырку? На паях
давай заштопаем совместно,
делить нам нечего, поверь,
пускай и совестно, и тесно -
не отворим на волю дверь.