Не нужны ни званья, ни погоны,
Нужно только - должность и оклад.
Выбрали Министром Обороны
Из гражданских, питерских ребят.
Не найти другого, хоть ты тресни,
На лицо и ум, и интеллект,
Командовал Ленмебель-трестом,
Надёжен он и прост, как табурет.
Отмечен доверием и почётом,
Как Матфей, налоги собирал.
Не боится ни попа, ни чёрта,
Ни кривых и ни прямых зеркал!
С чего начать? Есть опыт предков.
Читал и мучился с тревогой на лице.
С кресла пересел на табуретку
(Чтобы не было прыщей на заднице).
Граф Суворов - гордость поколений,
Русские войска к победе вёл.
«Не числом возьмём мы, а уменьем», -
Сказал. И - кулаком об стол!
«Прав Суворов был насчёт уменья,
Армию мне надо сократить.
Закрою два десятка Академий,
А жизнь научит. Так зачем платить?
Хорошо, что сократил Я штаты -
Не Соединённые, свои!
Стать ещё б до кучи членом НАТО,
И поменять на доллары рубли…»
У НАТОвцев огромное хозяйство,
Куда ни плюнь, в него и попадёшь!
Боятся, что наш вирус раздолбайства
Проникнет к ним, как будто в масло нож.
Да. Вернёмся мы к своим баранам.
Заждались отары пастуха.
«Портянки отменить, в нормальных странах
Вояки все ходят в носках!»
Наш солдат - кремень, универсален,
Как штык-нож, - хоть режь им, хоть коли!
Может он по хлебу, и по салу,
И науки распилить гранит.
Камни грызть - пустяшная затея!
Всё, что хочешь знать, - есть ИНТЕРНЕТ.
Министра осенила вдруг идея:
«Патрон не нужно…… Нужен табурет!!!!»
Какая мысль! Как правильно! Как метко!
Ай, да Министр! Ай, да Сукин сын!!!!
«Название будет – «Толик Табуреткин»,
В артикуле – ТТ1!!!!»
Например, возьмём кун-фу, приёмы,
И соединим с ТТ1 –
Оружие будет, пострашнее лома!
Солдат Российский, как всегда, не победим!!!!
Всем известно, что оно не тонет
Не то, что вы подумали. О! нет.
Дерево! Разжечь можно огонь им,
Или сделать хороший табурет.
О! раз не тонет, - «Годен для Морфлота,
Выдать всем Российским морякам,
А также, всем солдатам из пехоты
И Воздушно-Космическим Войскам!»
Генералы, как нарыв, как герпес, -
Дебилы, водка, баня, да футбол.
«Надо сделать оборонный сервис
И пригласить на службу слабый пол.
Всё ж, приятно, когда милые мордашки,
Губки, щёчки, бёдра и т.д.
Лучше будут юбки, чем фуражки
В окружении моём сидеть».
От Анадыря и до Калининграда,
От северных до южных рубежей,
Чтоб не украли, «те, кому не надо», -
Учесть, от щепки, всё, до танковых ежей.
Тут бабу не обманешь, чует сердцем.
И много не возьмёт. Не унести!
А заболеет, то не будет водкой с перцем,
Лечиться. Господи, прости!
Сразу закружилось, завертелось,
Как у Толстого, то война, то мир.
Появились и азарт, и смелость,
И шесть десятикомнатных квартир.
Из бюджета, как из рога изобилия,
Себе, для свата, брата, для жены,
Дачи, яхты, автомобили…
Посыпались из недр родной страны.
И, тряхнув, не то, чтоб стариною,
В рёбрах поселился некий Бес,
С женщиной столкнулся молодою,
Проявив к ней сильный интерес.
Чтобы быть с любимой днём и ночью,
Не жалея денег из казны,
Приобрёл квартирку, на Молочном
Переулке, в тайне от жены.
«Попирая все приличия нормы,
Журналисты, с пеною у рта,
Критикуют, все, мои реформы.
А сами и не мыслят ни черта!!!
О! избранник господа! Учитель!
Дай же ты мне мудрости совет!!»
И глаголил ВладиМир-Мочитель,
Мух кладя отдельно от котлет:
«Я, как раб, трудился на галерах,
Все ладони стёр, до мозолей,
Даже был понижен до премьера,
Слёз ни лил, не распускал соплей.
Всё ж не зря! На лбу моём корона.
Говорю тебе, - чем твёрже дуб,
Тем прочнее наша оборона,
Когда религиозен он и глуп.
Дай ему немного манной каши,
Расскажи, как прадеды его,
Кровью защищали Землю нашу,
Не прося за это ничего.
Тору вспомни, как водил евреев
Мойша по пустыне сорок лет,
Плёл им, не краснея, ахинею,
До сих пор у них авторитет.
Тут стоит такая же задача,
Здесь не Богом избранный народ,
Искренность прибавить, чуть не плача,
Врага придумай, мол, стоит тут у ворот.
Кому Христа, кому Аллаха,
Сталин, Ленин, Будда, наркота.
Даже можно и кого к монахам
Послать, ведь в том и простота.
Значит, действуй, но не зарывайся.
Все вы у меня под колпаком!
Каждого из вас держу за яйца,
В смысле переносном и прямом».
Что ж, побрёл Толян с унылым видом.
Солнце тоже на закат пошло,
Думая: «Какой учитель - гнида,
А я к нему со всей душой!».
Учитель же, со штангою в спортзале,
Вес качал, как будто бы безмен,
Думал, своё тело истязая,
В ожидании новых перемен.
Эти парни с хваткою бульдожьей,
Ещё со времён Царя Петра,
Хапают, придворные вельможи,
Ртом и жопой, с ночи до утра.