Лишь зародившейся строке
Я не отказывала.
Казалось, всё в черновике
Яснее ясного.
Но после, набело когда,
То вдруг - сумятица.
И я (девалась всё куда?)
Пыталась пятиться.
Однако знала, что грешно
Предать забвению
Строку, которой быть дано,
Как дню весеннему.
Опять брала черновики.
Белее белого
Вносила новые штрихи
Сознанья зрелого...
Так жизни первая строка,
Да ненапрасная,
Ждёт до поры в черновиках
Прочтенья ясного.