Из нитей тягостного сплина,
из мужественной слепоты
составлено наполовину
томление моей мечты.
Другое — зарево, влеченье,
свеченье, волокно тоски
иной. Сейчас, когда мгновенья
далёкие становятся близки,
густая тишина повисла,
растягивая всё в длину:
и дым речей, лишённых смысла,
и мнимой тайны новизну,
и явное сомненье в сути
вещей, их пристальную грусть,
до прилагательных к минуте
какой дорогой доберусь?
Что делать с немотой исконной,
чтоб наяву увидеть мог
я в этом облаке продлённом
любви страдательный залог?
Любим и избран, и, быть может,
я лишь безделицею горд,
но вот теперь недаром прожит
и даром кончен этот год.
1991