Гантели отложив свои на антресоли, я взял Иосифа два томика стихов,
потом уселся на диван, в мирской своей юдоли, и жадно их читал до третьих петухов.
Под утро я уснул, мне снился газопровод, химический завод и даже автопром,
уж солнце за окном, поспать искал я повод и новые стихи я сел писать потом.
С морозных облаков ко мне спустилась муза и стала диктовать, а я скрипел пером
про будни у станка почившего Союза, про кумачовый флаг, салют и космодром.
Ещё мне рассказать хотелось о просторах, где ходят по лугам коровы с пастухом..
про желтые цветы, березки, косогоры... но тут пришел Хрущев и стукнул кулаком.
Сказал он "Хватит спать! Сажайте кукурузу." И знал он на кого за все свалить вину.
Он требовал молчать и верным быть Союзу и, вспомнив чью-то мать, послал на целину.
Едва Хрущев исчез, за ним явился Брежнев. Он весь меня обнял и целовал взасос.
Потом вручил медаль,всплакнув о жизни прежней...и мне о чем писать уж не стоял вопрос.
Я был не из господ и не из остолопов. Я слышал звук шагов и замер у двери
Я думал об одном: сейчас зайдет Андропов и скажет тихо так: "сушите сухари"
Но вроде, пронесло,ушел он как-то быстро и только я воспрял и чаю заварил...
Явился Михаил, а с ним была Раиса... он был собой хорош и много говорил.
Пытаясь уловить, я долго слушал речи и, о делах забыв,смотрел партийный съезд.
Я знал, что он пришел народ встряхнуть за плечи и знал: такие есть, кто слушает, да ест.
Я думал о стихах, что пишутся украдкой. Был светел, как Мозай, спасающий зайчат.
Я Бродского читал, везде ходил с тетрадкой и думал что сказать, когда медаль вручат.
Нам в прошлое порой так хочется вернуться
Чтоб заново сыграть отыгранный сюжет
В прошедших временах - есть повод улыбнуться
И даже нас самих там где-то спрятан след.
дек. 16.
P.S.
ОН.
Сижу и жду звонка и думаю о плотском
Все тот же "День сурка" и новости с Курил
Я думал, что уснул, но тут заходит Бродский
Как будто я уснул и дверь не затворил...
он весь серьезен был, как будто был у Бога
он думал о своём и угол изучал
он значимо молчал и зрела в нём эклога
и вот среди других он выбрал мой причал.
я предпочел молчать - Он был в плену верлибра
и что-то он сказал ( ах мне записать)
язык окаменел и мысли, как отшибло
в горчичном пиджаке, живой: ни дать, ни взять...