Вот сижу перевожу,
Копится во мне усталость.
Время – за полночь давно,
Результат – такая малость!
Носом я клюю в тетрадь,
И рука писать устала.
Мой корявый перевод
Так далёк от идеала.
«…чёрен конь, и путь далёк,
Ночь светла, луна багрова.
Ищет смерть меня в бинокль
С башен города КордОва…»
Не задался перевод –
За такое не заплатят.
Я на лето не куплю
Себе ситчика на платье.
Александр Сергеич мне
Шепчет в уши вместо Лорки:
«…тёмным лесом на коне,
А вослед погоня - волки…
Выноси меня, Пегас,
Конь горячий, друг бедовый!
Не настань мой смертный час
Возле города КордОвы…»
Хулиганит «наше всё».
Всё б ему играть, резвиться!
И с укором на меня
Смотрит белая страница.
«Скачет всадник по долине
Под высокою луною…»
Но упорно слышу я:
«Буря мглою небо кроет…»
Ну, иначе как-нибудь:
«Под багровою луною…»
Но рука коварно пишет:
«Кроет буря небо мглою».
Я пытаюсь так и сяк:
«…под кровавою луною…»
В результате получаю
Неизменно - «буря мглою».
Прав Сергеич на все сто –
Не продажно вдохновенье!
Я рыбёшкой бьюсь об лед –
Корчусь в творческих мгновеньях.
«Можно рукопись продать...»
Да её мне взять откуда?
Время – пять без десяти.
Мне поможет только чудо.
«Перемётная сума,
Что висит у задней луки,
В ней маслины и хурма…»
Не освоить мне науки
Перевода! Как ни бьюсь,
Всё чего-то мало прока.
«…В лунных КОрдова лучах
Далека и одинока…»
Спать охота – нету сил.
Голова моя свинцова.
«… и дороге нет конца –
Далеко моя КордОва…»
Застят КОрдовы пейзаж
Подмосковные туманы…
Пропадай мой гонорар
И дырявые карманы!
Засыпаю на ходу.
Ладно, что ж! – гуляй, рванина!
И несёт меня Пегас
В Среднерусскую равнину.
Средь берёзок и рябин
Еду я. Луна высОко.
Плачет КОрдова по мне,
Далека и одинока.
1988, зимняя сессия