Нет в природе красивее талии,
Нет прекрасней и круче бедра,
Как у этой Богини и Парии,
Не дающей уснуть до утра.
Недоступны ей прелести гейшины,
Но – себя ведь нельзя обмануть! –
Нет в природе ни нимфы, ни женщины,
Чтоб так нежно ложилась на грудь!
По любви, а не по принуждению,
Всю себя мне она отдаёт.
Всей своей лебединою шеею
В неземной зазывая полёт...
Даже в дебрях бездонного космоса,
На просторах бескрайних планет
Нет нежней, нет певучее голоса...
И... НАДРЫВНЕЕ голоса нет!
Нет в природе ранимей создания,
И отзывчивей нет существа.
Недоступный нам дар сострадания -
Суть и сущность её естества!
В одиночестве, в шумной компании
Друга... – нет!.. – нет ПОДРУГИ верней!
Обдающей на каждом дыхании
Жаром страстных испанских кровей...
На ладу со струной пальцы вяжутся,
Но с приходом пьянящей весны,
Почему – не пойму, но мне кажется –
Ей одной не хватает струны.
И той ночью щемящею, лунною
Грусть вселяет в меня лишь одно –
То, что РУССКОЮ, той – СЕМИСТРУННОЮ
Овладеть мне уж не суждено.
Нет в природе красивее талии,
Нет прекрасней и круче бедра,
Как у этой Богини и Парии,
Чья судьба, чьё призванье – игра!
Чтоб к утру, куртизанкою брошенной –
Как в постель – в свой постылый футляр, -
Оказаться до ночи отложенной...
Грустный жребий такой всех гитар!