У тебя в Касабланке по Цельсию тридцать в тени,
А в Москве у меня – гололёд и шершавая вьюга.
Одиночество давит сильней, чем могильный гранит,
И не выйти за край на полу обведённого круга.
Если вырвусь, исчезну в потоке людей и машин,
И надежды тончайшую нить пополам разрывая,
Не узнаю себя в отраженье зеркальных витрин,
Из бессонницы с кофе коктейль второпях допивая.
Послевкусье разлуки горчит, словно утренний смог.
Почернело в душе, серый пепел на стенах и копоть.
Ключ от сердца тебе без расписки оставил в залог,
А взамен получил только в память пожизненный пропуск.
На задворках сознанья котёнком мурлычет метель,
А вокруг на две тысячи вёрст лишь отчаянья стужа.
Я попал в одиночества длинный подземный тоннель,
А без веры, что ждут – нет и шанса пробиться наружу.
До тебя дозвониться пытаюсь стотысячный раз,
Ну, ответь «не люблю», пусть больнее мне будет, но проще.
Ты поверь: я устал от надежд и сочувственных фраз,
И дорогу искать в твою душу по Брайлю (на ощупь).
Зажимая, как бабочку, время в дрожащей руке,
Лейтмотив разорву пополам незаконченной нотой,
Растворюсь без остатка в полночной и нежной строке,
Что останется одой любви на странице блокнота...
28.11.16 (Москва)
"Марокканский цикл"