Майор не мог заснуть. Радиограмма Калинина, начальника Белорусского штаба партизанского движения, приказывала с 20 июня начать новую операцию "Рельсовая война". Взрывчатки не было. Ну, почти не было: десяток толовых шашек ничего не решал в операции такого масштаба. Отряду нужно было уничтожить не менее километра путей, а для этого, даже если ставить шашку на стык шестиметровых рельсов, чтобы повредить сразу два, нужно минимум полцентнера тола, сотня дефицитных взрывателей, бикфордов шнур...
Высланный штабом самолет не прилетел, хоть ждали его всю ночь, рискуя получить серию немецких бомб на разложенные костры.
Сбили? Уж лучше бы обычная поломка на аэродроме или раздолбайство руководства: видел он, что творят немцы и полицаи с этими девочками на По-2, если самолет подбит и сел на вынужденную. В прошлый раз они не успели, смогли только похоронить девчат по-человечески.
Захватить взрывчатку у немцев? Поблизости нет саперных частей, да и потери в таком бою обескровят отряд. Плавить тол из снарядов? Месяц назад надо было начинать, да и эсэсовцы все время на хвосте висят, приходится рейдировать, а на ходу много не наплавишь. Да и где эти снаряды искать... Боев здесь было немного, в 1941 армия откатывалась порой на десятки километров в сутки.
Захват станции с эшлонами, в расчете на то, что взрывчатка найдется в грузах? Пока ее ищешь, весь отряд перещелкают: в эшелонах не только грузы, но и пехота. Один состав на перегоне подорвать еще можно, но захватить - такого даже не пробовали.
Состав. Состав... с топливом, например?
- Маневич, ты же местный? Ну-ка, подскажи, где тут тягун железнодорожный подлиннее? На топографических картах перепад высот великоват, по 5 метров, не отследить.
Заспанный комвзвода пригляделся к карте.
- Вот тут поезда притормаживают всегда. Мы, когда в сорок третьем здесь паровозу котел из противотанкового ружья прострелили, состав даже обратно покатился полегоньку, пока они тормоза не закрутили.
- А с подходами тут как?
- Плохо, как везде! Немцы лес на двести метров вырубили вдоль полотна, не подойдешь незаметно.
- Уточни у Никифорова, есть ли сейчас у немцев составы с цистернами, да такие, чтобы цистерны в конце состава стояли. А то они приноровились свой синтетический бензин еще на заводах по металлическим бочкам разливать и в вагоны складывать. Везут, а что - не поймешь.
У тебя к ДШК патроны остались?
Маневич помялся:
- Ну якія там патроны... трохі засталося, але толькі для сябе.
- Ты мне не крути! По уставу отвечай. Сколько?
- Половина ленты всего...
- Лента - это же 50? Значит, 25 штук? А поискать?
- Ну, штук 150 осталось. Товарищ майор, да мы их по штуке используем, по моторам машин, а вы в минуту спалите!
- Готовь! Утром доложишь о цистернах, потом проверишь подходы к тягуну. И отходы! Нам потери не нужны.
***
Паровоз, густо дымя бурым польским углем, тяжело вытягивал вагоны на подъем, толкая впереди две платформы с балластом. Ржевский прикидывал время и место.
- Огонь!
Пулеметчик выпустил ленту в паровоз, тут же окутавшийся паром. Локомотив встал. Следующую ленту, с бронебойно-зажигательными, расстреляли по двум цистернам в конце состава. Поначалу майор решил, что ничего не вышло - пламени не было видно, но набежала туча, и огонь стал хорошо заметен. В бинокль было видно, что бензин струями течет из цистерн и горит под ними. Занялся и ближний вагон.
Партизаны впятером подхватили тяжелый пулемет и почти бегом потащили его к стоявшей на просеке телеге.
А немецкие MG-42, недаром названные газонокосилками, уже срезали березки на том участке, с которого только что бил партизанский пулемет.
Состав начал было подаваться назад, вероятно, машинист был убит или сбежал, но кто-то из охраны споро закрутил ручной тормоз на тормозной площадке товарняка, и вагоны остановились. Суета у разгоравшегося вагона закончиласть тем, что его вместе с цистернами отцепили и оттолкнули от состава. И скоро Ржевский понял, почему: не успела горящая сцепка отойти под уклон и на сотню метров, как в вагоне стало что-то рваться. Ближнюю цистерну разворотило, горящий бензин хлынул потоком, а через несколько секунд вагон сдетонировал, раскидав вокруг неразорвавшиеся снаряды и обломки снарядных ящиков. Цистерны, обильно поливая путь горящим бензином, еще быстрее покатились под уклон.
Тем временем взводный снайпер Ерофеев, сибирский промысловик, продолжал спокойно, как косачей на охоте, отстреливать одного за другим охранников поезда.
Майор, убедившись, что основная цель достигнута, дал команду на отход.
- Ерофеев, никаких "еще парочку!" - без компота оставлю!
И отряд начал быстро втягиваться в лес. Вся операция от начала до конца огневого контакта заняла меньше пяти минут.
***
Вернувшаяся к концу следующего дня разведка доложила, что почти на километре пути просмоленные шпалы выгорели полностью. Погнутые нестерпимым жаром и свитые спиралью рельсы по большей части не пригодны для перекладки - придется завозить новые. На втором километре, до остановки цистерн, шпалы выгорели и рельсы повело по одной стороне - там, куда лилось топливо из пулевых пробоин, оставленных крупноклиберным пулеметом. Народ из окрестных сёл на разборку согнали, ремонтировать дорогу неделю будут, не меньше.
- Ну что, Маневич, теперь не жалеешь свои две ленты патронов?
- Товарищ майор! Да кабы я знал! а как же вы до такого додумались?
- А я, лейтенант, в гимназии физику учил, а не Фенимора Купера под партой читал. Ты про температурное расширение металлов помнишь? А если концы рельса гайками скручены, костылями прибиты, а сам он расширяется, как его корежить будет? Не знаешь? Я тоже не знал, но решил проверить - и ведь получилось...