(предисловие к сборнику стихотворений
"Среднерусская Возвышенность")
… Да, прав был русский государь, сказавший, что у России лишь два союзника: это её Армия и её Флот. Но с тех пор прошло немало времени и теперь, при всех напущенных туманах, всё-таки стало виднее, что даже наличие сильных Армии и Флота, со своим новейшим сверхточным и сверхмощным вооружением, не гарантирует безопасности священной и любимой державы.
Почему? Потому что кроме внешнего врага есть и внутренний. Что защитит нас от собственной бездуховности? Что излечит нас от собственной куриной слепоты? Что – без крика, без назидания, красиво – напомнит нам вечную мудрость: «Жадность до денег, если она ненасытна, гораздо тягостней нужды»? Или: «Лучше чёрствый хлеб у себя дома, чем множество блюд за чужим столом». Или вот эту: «Завистливый человек причиняет огорчение самому себе, словно своему врагу»…Что избавит нас от собственной бестолковости и наивности? Нет, не той наивности – святой черты великой литературы, а совершенно другой, – преступной, способной расшатать и поджечь Родину? Думаю, с этой огромной, тяжёлой задачей может справиться ещё одна союзница Отечества – наша великая поэзия. Вспомним её золотой век:
…Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Пушкин
…Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
Лермонтов
…Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был —
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!
Тютчев
…Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем,
И в ночь идет, и плачет, уходя.
Фет
Вспомним и серебряный век нашей поэзии:
Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольет мне в грудь мою теплынь.
Есенин
О, я хочу безумно жить:
Всё сущее – увековечить,
Безличное – вочеловечить,
Несбывшееся – воплотить!
Блок
Есть Бог, есть мир; они живут вовек
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но всё в себя вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.
Гумилёв
…Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит – это кому-нибудь нужно?
Значит – это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
Маяковский
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
Анненский
А разве можно забыть ещё одно чудо – нашу советскую поэзию?
…А земля дышала, грузная от жиру,
и от омута Соминого левей
соловьи сидели молча по ранжиру,
так что справа самый старый соловей.
Перед ним вода – зелёная, живая –
мимо заводей несётся напролом, –
он качается на ветке, прикрывая
соловьиху годовалую крылом.
Корнилов
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они – кто старше, кто моложе –
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, –
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…
Твардовский
…Но моя родимая землица
Надо мной удерживает власть -
Память возвращается, как птица,
В то гнездо, в котором родилась,
И вокруг любви непобедимой
К селам, к соснам, к ягодам Руси
Жизнь моя вращается незримо,
Как Земля вокруг своей оси!
Рубцов
Мы спорили о смысле красоты,
И он сказал с наивностью младенца:
Я за искусство левое, а ты?
За левое... Но не левее сердца.
Фёдоров
…В этот день, когда трясет державу
Гнев небес, и слышен плач, и вой,
Назовут друзья тебя по праву
Ветераном третьей мировой.
Бесам пораженья не внимая,
Выпьем мы по чарке горевой,
Потому что третья мировая
Началась до первой мировой.
Кузнецов
Читаешь – и захватывает дух! Читаешь – и понимаешь, что в самом деле: поэзия «не танцовщица, а Богиня».
А вот отрывок стихотворения недавно ушедшего в мир иной Николая Дмитриева:
…Россия – рядом и – в груди,
С мечтой о новом Спасе,
С тысячелетьем позади
И с вечностью в запасе.
Мне было всё дано Творцом:
И у скворечни скворчик,
И дом с крыльцом, и мать с отцом,
И складыванье строчек.
И вот теперь сказать могу
(Не за горами старость),
Что всё досталось дураку,
Всё – дураку досталось...
Читаешь – и сердце меняет свой привычный ритм. И, значит, это не просто слова, это даже не просто стихи. Это – Поэзия! Нетрудно заметить, что она разнолика. И всё-таки есть то, что её объединяет. Это – тайна, волшебство, мистика, отбрасывая которую, поэзия, как и религия, «обрекает себя на усыхание в пустыне рационализма». Зато всегда, если она ещё и не лишена национального духа, это – красота: красота, которая спасает даже тех, кто не знает её и не любит. Поэзия! Её, как известно, «следует искать не в сочетании слов, но в атмосфере, которую создают эти сочетания». И поэты здесь как раз и выступают в роли волшебников, которые одни и умеют превращать прозу жизни в поэзию. Часто и вправду несколько поэтических строк весят больше, чем целые тома, потому что здесь – «душа с душою говорит». Поэзия! По её лучшим образцам можно изучать эпоху за эпохой. И это совсем не противоречит чудесным словам чудесного Сервантеса: «Самое большое безумие – это видеть мир таким, какой он есть, не замечая того, каким он должен быть». Поэзия! Она делает людей и красивей, и мудрей, и сильней, и богаче… И, получается, что её можно рассматривать и как часть национальной экономики, не требующей заоблачных вложений, но способной не в очень дальней перспективе дать огромную прибыль. Ведь поэзия помогает разрозненным группам людей стать Народом. И если кровь, смешавшись с землёй, превратила эту землю в нашу Родину, то поэзия, смешиваясь с воздухом, которым мы дышим, заставляет нас без всяких там призывов и агиток ещё крепче любить Отчизну и хмелеть от росистого слова Россия. И эта крепкая любовь – любовь к своему Отечеству – с помощью поэзии становится «совместимой с любовью ко всему человечеству». Поэзия! Она, вооружив собой страну, обязательно подсобит не допустить к власти «политиков с кочевым сознанием», ведь стихи развивают ответственность народа перед своей страной. И с ней проще посмотреть на пройденный путь и, несмотря на густые сумерки, увидеть и былые свои праздники, и свои просчёты, и свои ошибки, и разглядеть, откуда и от кого исходит угроза сегодня. И, значит, не только стать сильней, но, при всех трудностях, может быть, суметь не довести дело до войны. А если что – поэзия поможет и воевать, и выживать, и побеждать. И, значит, её, независимую, нетерпящую никакого единоначалия, всё-таки можно отнести и к министерству обороны. А когда опять наступит мир, то поэзия будет со своим народом и строить, и жить дальше. И, напомнив, что до наших дней «воюют одни, а побеждают совсем другие», она поможет и не отдать, и не продать победу. О поражении и речи быть не может: поражение для России недопустимо, оно смертельно. Если станет прошлой наша страна, то и наши победы вмиг станут прошлыми. И даже непросто прошлыми: поражение перечеркнёт всю нашу историю. Этого нельзя допустить. Нет, нет! Этого и быть не может. НИКОГДА!..
Я говорю здесь с надеждой, хотя, конечно, нельзя забывать и слова Василия Ключевского: «История – это не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но сурово наказывает за незнание уроков». Сильные, мудрые слова! Думаю, здесь уместно ещё раз процитировать стихи Василия Фёдорова:
Всё испытав,
Мы знаем сами:
Что в дни психических атак,
Сердца,
Не занятые нами,
Не мешкая
Займёт наш враг.
Займёт,
Сводя всё те же счёты,
Займёт,
Засядет, нас разя…
Сердца!
Да это же высоты,
Которые сдавать нельзя.
… Не расслышали этих могучих точных слов в пятидесятых. А если бы расслышали? Может быть, и развала страны в девяностых не случилось бы? Впрочем, так можно уйти далеко: а если бы расслышали Достоевского в его романе «Бесы»?..
И всё же – надеюсь на поэзию: на поэзию с народной оценкой событий, на поэзию, «укрепляющую иммунитет против мерзостей ядовитой эпохи», на поэзию, которая «не левее сердца». Поэзия может многое. Может!..
И тут я слышу вопрос: «А почему тогда она не делает всего того, что может?». Что сказать? – Причины, конечно, есть. Впрочем, сваливать всю вину на кого-то и на что-то не будем. Это я когда-то был целиком во власти мощных колдовских слов Чаадаева: «Не могу любить Отечество с закрытыми глазами» А ещё – вот этих: «Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать ее, предпочитаю унижать ее, — только бы её не обманывать"… Да, очарование прошло не совсем, и обманывать свою Родину я тоже не желаю. Но унижать не предпочитал и не предпочитаю. Ведь мы теперь вооружены не только Чаадаевым, но и нашим мыслителем А.А. Зиновьевым, сказавшим: «Метили в коммунизм, а попали в Россию». Хотя, кое-кто сразу целился в неё. Но о них пока речи нет. А мы будем при всех «прижимах» продолжать поэтическое давление. И тогда люди, может быть, расслышат и современного мудреца Вячеслава Лютого: «Целебна для русского сердца поэзия, растворяющая двери в огромную вселенную национального бытия… С поэзией все поймут и увидят то, что сегодня видят не все: русская жизнь ещё не кончена – она затаила дыхание и копит силы для новой, трудной и неведомой дороги»…