Надеялся Владимир на себя лишь,
На взгляд свой здравый, силу и расчёт.
И, зная мудрость: «Дерево не свалишь,
Пока топор корней не подсечёт»,
Смотрел, не радуясь, но безучастно
Как те друг друга губят без ума,
Как силы тают, звёзды жизни гаснут,
И как пустеет тощий их карман....
Куда пойдут? К кому князья с поклоном,
Но самомнение спрятав глубоко?
К тому, кто правду сохранил без звона
В себе и люди помнили о ком.
Кто сам не лез к ним, алчностью гонимый,
Но спуску не давал, когда к нему....
Два года беды проходили мимо,
Пришлось всё лично делать самому,
Но укрепил зато свои владения,
Переяславль и крепость Остерец.
В любое время ждать мог нападения:
Хоть князь-сосед, хоть половец наглец.
Взлететь над веком князь не устремлялся,
Таким же был, как род его весь, но
Своею мыслью в нём он возвышался,
Которой воплотиться суждено
Трудом его, терпением не мерным
И верой в её пользе для земли,
И неприятием межкняжьей скверны,
Что справиться никак с ней не могли.
Что Любеч, сокрушался, все забыли,
А данные там клятвы — просто звук,
Что по течению страстей поплыли,
Князей не Русь заботит, а сундук.
В нём мысли новь, однажды зародившись,
Уже не отпускала целиком.
И в ней, по воле Вышней, утвердившись,
Понёс в умы другие широко....
Давид побил ещё раз Святополка,
Но тот, умывшись юшкой, не утих.
«Давида привести» он не исполнил
Наказ князей. Опять в долгу у них.
И волость не добыл, а так хотелось!
И сына потерял — в земле лежит.
Одна возможность всё-таки имелась -
Собрать князей - спор съезд пусть разрешит.
Помчались скакуны по всем уделам,
Великий князь просил приехать всех,
Забытый Любеч стал ему примером
И он прибег к тому, помысля на успех.
И в августе, и в день его десятый,
За Триполем, верстах в шести-семи,
В селенье Витичев (князья с отрядом)
Сошлись на съезд с ближайшими людьми.
Призыв Владимир встретил с пониманием,
Вопрос о нём давно уже назрел.
В полдня осилив это расстояние(1),
Он к месту встречи вовремя успел.
Здесь все почти кто был на первом съезде:
Владимир, Святополк, Олег, Давид(2),
А Ростиславичам(3), скорей всего из мести
Святополка, был путь сюда закрыт.
Пришёл волынец(4) к ним: «Зачем позвали?
Есть жалоба кому-то на меня?»
Владимир отвечал: «Здесь мне сказали,
Что сам просил обиду нас принять.
Теперь сидишь, князь, с нами вместе...
Чего не жалуешься, брат Давид?
Скажи обиду, мы решим по чести,
Но имя, кто виновен, назови».
Но ничего князь не ответил братьям,
Как-будто в рот себе воды набрал.
Поднялись, чтобы попусту не ждать им
И каждый у своей дружины встал.
Давид на съезд явился своей волей,
Не смел ослушаться и внял письму,
Призыв приехать писан был с любовью,
Как всем другим, не только лишь к нему.
Давид сидел, никто не беспокоил,
Никто не допускал его к себе,
Особо думали о князе, об изгое,
О всей его запутанной судьбе.
Подумавши, мужей к нему послали,
Чтоб молвить именем князей их сказ:
«Стола владимирского, князь, не дали,
Ты нож раздора бросил промеж нас.
Такого не было ещё на Русских землях,
Но не заключим мы тебя пока,
Не сделаем иного зла. Приемлем
Острог и Бужск тебе, туда ступай.
Князь Святополк тебе дарует Дубно
И Чарторыйск, а к ним Дорогобуж
И это, князь, считай его уступком.
В придачу гривны выделят для нужд
Владимир да Олег с Давидом, братом,
По двести каждый для твоей семьи.
А дни свои, Давид, земной остаток,
Заботами не ратными займи».
Убрался князь Давид в своё владенье,
Тут Володаря вспомнили князья:
«Чужое, - Святополк плёл(5) без стесненья, -
Забрали братья и ещё грозят».
Людей послали умных к Володарю:
«Князь, брата Василька к себе возьми,
И волость будет вам одна, - сказали,-
Не хочешь — станем мы его кормить.
И выдай смердов наших и холопов,
Не то заставим, силу приведём,
Тогда ни с чем останетесь вы оба,
И где приют отыщите потом?».
Но Володарь, услышав ультиматум,
Вспылив, послал его ко всем чертям,
И в Теребовль собрался сразу к брату,
Гонцам ответил резко: «Не отдам!
Не он, а Ярополк отдал мне волость,
А брата в Теребовле посадил.
До этого не слышал его голос,
Когда он Василька не пощадил.
Спросите Святополка: «Крови мало
Напился что ли, ирод, Василька?»,
Но Рожно поле, чтоб не забывал он -
Пускай идёт, намнём ещё бока».
Великий князь серьёзно собирался
С дружиной к Перемыщлю вновь идти
И остальных князей намеревался
К походу этому привлечь, смутив.
Владимир в это время был в Ростове,
Давно там собирался побывать,
Для князя та земля была не новой,
С неё пришлось когда-то начинать(6).
Гонец привёз от Святополка вызов,
Напрасно только гнал он лошадей,
А путь туда опасен и не близок,
И реки полноводны от дождей.
Октябрь в краю лесном и диковатом
На всякие внезапности мастак,
Уже тепло уходит без возврата
И большей частью суток темнота....
Великий князь его призвал, к походу
Примкнув, на Ростиславичей пойти.
Владимир не готов был к повороту
Такому. Но как войны не допустить?
Отрёкся князь Владимир, помятуя
Недавний Любеч: «Князь, ты не дури!
Опомнись Святополк. Опять рискуешь
Один остаться. Ты глаза протри.
Не буду, князь, с тобой в неправом деле,
Я крест со всеми вместе целовал,
Но как теперь могу тебе я верить?
Лукавству никогда не ревновал(7).
И я, и остальные все — мы помним
Вину твою пред нами, Васильком
И Володарем. Все пред Богом ровня,
Судить он станет нас особняком.
Не жги меня словами-то. Устанешь.
Мечи мои быстрее чем твои...
Ты в Любече на крестоцелованье
Поклялся больше земли не кроить.
Душа моя печалью умывалась,
Когда читал я, князь, письмо твоё.
Мне только горько сожалеть осталось,
Что снова ты берёшься за своё».
Ответ Владимира прямой и резкий,
Мозги премного Сятополку остудил
И слово о мечах намёком веским,
Звучавшее в письме, князь проглотил.
Но тут другие планы проросли в сознании,
Князь к Новограду жадно воспылал
И вспомнил о былом своём влиянии,
Которое там сам же растерял.
Сложилось так, что Новгород и Киев,
От века неразлучны никогда.
Но в то же время связи непростые
Бывали даже в лучшие года.
Был Новгород капризным и богатым
И жил по усмотренью своему,
Но страшно Святополку неприятно,
Что неподвластен нынче он ему.
Князей град принимал, но лишь как силу
Способную народ в нём защитить,
Но тут же брался за топор и вилы
И гнал взашей, когда мешали жить.
Так двадцать три зимы тому обратно
Князь Святополк, поссорившись, ушёл
Оттуда. Властолюбие и жадность -
Причины главные оставить стол.
Вмешательства князей нелюбы были
В дела его торговые и быт.
Дружину содержали и кормили,
Но если не по нраву — на дыбы!
Торговый путь лежал из грек в варяги
Через него на севере один.
Суда всех стран у стен взвивали флаги,
С приставкой величали «господин».
Большой барыш казна его имела
И Киев получал солидный вклад.
И Святополк придумывать стал меры
Вернуть себе обратно златоград.
«Но там теперь Мстислав сидит, племянник,
Мне чем, оттуда выманив, прельстить,
Чтоб князь Владимир уступил желанью?
Согласен всё Волынью возместить» -
Так думал Святополк, горя мечтою.
Ладони, предвкушая, потирал,
Когда Владимир, уступив, весною
Мстислава, сына, в Киев отозвал.
Но следом новгородцы прибежали:
«Велели, нас пославшие, сказать,
Что Святополка мы не приглашали
И сына не намерены желать.
Но, аще две главы твой сын имеет,
Приходит пусть — не жалко. Присылай.
Перечить воле горожан не смеем
И ты нас, Святополк, не озлобляй.
Мстислава дал нам Всеволод(8). Вскормили.
А ты, князь Святополк, оставил нас.
С Мстиславом, без тебя, мы лучше жили,
При нём не возникало новых дрязг».
Но Святополк пытался с ними спорить,
Посулами посланцев увещал,
А те стояли против его воли,
И он отказ их твёрдый получал.
Вернулся князь Мстислав в лесные дали,
Где правил, утвердившись на миру,
Туда, откуда провожая, ждали...
Туда, где он пришёлся ко двору.
За синими долами и лесами,
За топкими болотами, в глуши
Великий Новгород стоял веками
Спокойно и безбедно себе жил.
Нельзя пройти ни половцу, ни ляху,
Иной земли врага не навести;
На дальних подступах к нему полягут.
Так что, - не зная брода, не ходи.
______________________________
1. от Переяславля примерно 30 км., плюс переправа
2. Черниговский, родной брат Олега
3. Володарь и Василько
4. князь Давид Игоревич из Волыни
5. говорил
6. в 13 лет был посажен отцом на Ростовский стол
7. следовал
8. отец Владимира Мономаха