В тёмно-серых тонах разукрашены старые стены,
Сеткой трещин покрыт потускневший давно потолок.
Застоявшийся запах привычной соседской измены,
Пропитал это место и каждый его уголок.
Где-то крики слышны, это муж огрубевший и пьяный,
Лупит чем-то жену, за едва пригоревший обед.
На его голове водружается старый и рваный
Потерявший свое назначенье зеленый берет.
За стеной раздаются привычные детские всхлипы,
В этой комнате плачет девчушка на грязном полу.
Ее взгляд устремлен на диванные пьяные хрипы,
Умоляющий взгляд к позабывшему дочку отцу.
Дальше та же история: жженая дымом одежда,
Двое спят на диване, обнявшись, как пара друзей.
Только пара шприцов, те что выпали на пол небрежно.
Погубили в утробе еще не рождённых детей.
Это жизнь, про которую нам никогда не расскажут.
Это люди которые, может не встретятся вам,
Но уверенно общество с чистой брезгливостью скажет,
Что таким как они, самое место по грязным углам.
И никто не задумается, что привело их к такому,
И никто не примерит их судьбы на судьбы свои.
Наше общество в целом и слепо, и глухо к чужому,
Люди скалятся злобно, скуля из углов словно псы.
Оглянувшись назад, вы увидите мужа – ребенком,
Его мать бил отец, «настоящий» для сына пример.
И у каждого есть то, что в сердце вонзилось осколком,
Только как глубоко, у осколков ведь разный размер.