Публикация в 1982 г. книги М. Сандела «Либерализм и пределы справедливости» положила начало современной политической теории, известной как коммунитаризм. (Sandel, 1982). В этой теории сторонники коммунитаризма заявляют о том, что рассматривают такие политические ценности, как гуманизм, равноправие, социальная справедливость, право и свобода в специфическом социально-политическом контексте. В частности, они полагают, что в таком понятии социальное начало обязательно должно предшествовать политической организации в обществе для развития социальной справедливости. Такая организация впоследствии обязательно должна законодательно определить соответствие необходимого общественного труда и социального капитала общества по количеству населения при полной трудовой занятости для более полного удовлетворения социальных потребностей всех достойно труда в процессе развития общества и что под этими целями и необходимо политически организовывать население.
Сандел доказывает, что теория справедливости Роулза исходит из неверных посылов о том, что моральное индивидуальное «я» предшествует социально-политическим отношениям, основанным на принципах равноправия и социальной справедливости, но это верно, когда личность уже обременена конкретными культурными ценностями и обязательствами как в отношении окружающих людей, так и среды обитания. А старые буржуазные принципы справедливости, разработанные на основе некоторого абстрактного подхода к личности, могут служить лишь для регулирования общественных отношений не связанных друг с другом людей, да и то только самым формальным образом. А вот для убедительной политической теории социального союза в справедливом бесклассовом будущем, концепцию справедливости необходимо дополнить признанием особых общественных связей, обязательств и заслуг перед обществом, которые в совокупности и составляют личность, которая за эти заслуги имеет оформленные законом социальные гарантии как на социально-бытовые условия жизни с правом получать от общества необходимое средства для своей жизни от их общего производимого обществом количества по нормам закона согласно количества и квалификации своего труда, так и на некоторые политические свободы, но для начала не более этого, ибо всё остальное пока будет на рынке с его стихийностью, анархией и рыночной конкуренцией до соответствующего развития экономики общества.
А в своей работе «После добродетели» социальный философ Э. Макинтайр выдвинул исторически ещё более убедительный теоретический противовес либерализму (MacIntyre, 1981). Такие духовные и моральные вопросы, как добро, сочувствие, справедливость и добродетель, стали либо уделом отдельных сознательных людей, либо полем борьбы различных политических взглядов. А такой либерализм представляет собой систему формального принятия решений носителями противостоящих и противоборствующих мнений, при этом не существует средств, позволяющих определить, какие из данных мнений являются справедливыми, а какие нет. При подобном понимании мира моральные факторы сбрасываются со счетов как бессвязные, продажные, а нередко даже циничные элементы. Распространившуюся в последнее время социальную болезнь лучше всего лечить посредством политического объединения людей, разделяющих общие представления о ценностях и достоинствах, в политические партии, которые постепенно превращают классовую борьбу в парламентскую для создания более справедливых законов и эти партии выступают в самоуправляемой общественной системе объединённых единой целью людей, связанные друг с другом едиными социально-экономическими законами, но с некоторыми различиями в идеалах и традициях и это уже в какой-то мере есть в Израиле, в Канаде, в Сингапуре, в Швейцарии...
В ответ на эти и другие подобные критические выпады коммунитарной теории в адрес либерализма, претендующего на то, что ему удалось выйти за пределы конкретных культурных условий и отодвинуть классовую борьбу на задний план, некоторые буржуазные авторы отмечают, что в самом коммунитаризме присутствует некоторый неприемлемый релятивизм. Если нормы поведения определяются культурой, и нет никакой возможности беспристрастно оценить как эти нормы, так и четко сформулированные исходные принципы либерализма, то мы не можем судить о предпочтительности тех или иных социальных условий, различающихся между собой в моральном и политическом аспекте. В ответ на эти выпады сторонники коммунитаризма, в свою очередь, обвиняют либерализм в стремлении к абстрактному и весьма опасному универсализму со всеми язвами либеральной буржуазной справедливости, в основе которой лежит прежде всего власть денег, а не социальные гарантии по праву действительной социальной справедливости, при которой право на труд обязательно должно определять каждому и право на социальные условия жизни достойную труда!
Споры между либералами и коммунитаристами к середине 80-х годов носили слишком абстрактный характер и не формировали в обществе мнение, что в современной либеральной политической теории практически не учитываются социально-групповая принадлежность людей, а граждане рассматриваются исключительно в качестве отдельных и независимых индивидов. По этой причине встал вопрос о том, следует ли теоретикам либерализма дополнять свои разработки исследованием имеющихся социальных и культурных различий между социальными группами связанными между собой определёнными обязательствами. Однако очень трудно найти хотя бы одного представителя коммунитаризма, который отрицал бы такие либеральные ценности, как принципы равного уважения ко всем людям, свободы слова и собраний. С другой стороны, не многие из тех, кто относит себя к либералам, станут отрицать важность социальных гарантий, право на необходимые средства для жизни от количества и квалификации труда, а не только на деньги пропорционально труду без всяких социальных гарантий и неизвестно как добываемые, на достойную свободного человека жизнь по своим национальным нормам морали и нравственности, не нарушая принятые объединённым большинством народа общественные законы, как и должно быть при демократии
В современной литературе есть и иные, чем в начале 80-х годов, попытки примирения позиций либерализма и коммунитаризма. В большинстве случаев либерализм воспринимался как направление общественной мысли, которое нейтрально относится к проблемам морали и признает легитимность любого образа жизни людей постольку, поскольку он не мешает другим. С другой стороны, коммунитаризм, особенно в интерпретации Макинтайра, провозглашает целью человеческой деятельности добро, сострадание, взаимопомощь, а способ достижения всего этого — добродетель. Однако с моральных позиций критикует либерализм за присущий ему в этом отношении релятивизм. Некоторые авторы отрицают оценку либерализма как направления общественной мысли, ибо он безразличен к целям деятельности и заслугам человека, заявляя о том, что либерализму лишь имманентно присущи определенные культурные ценности.
Обратимся ещё раз к труду Дж. Роулза «Политический либерализм». Его аргументация в значительной степени является попыткой ответить на поставленные в ходе дискуссии либералов и коммунитаристов вопросы о социальных условиях развития многочисленных и разнообразных культур в свободном обществе (Rawls, 1993). Мысль Роулза идет в направлении, обратном развитию идей Кимлики и некоторых других авторов, стремящихся к примирению ценностей политического либерализма с публичным признанием определенных культурных норм и стилей жизни. Ведь понятно же, что сосуществование различных культур в свободном либеральном обществе возможно лишь в том случае, если будут установлены четкие границы между тем, что в полном смысле слова является публичным и регулируется конституционными и юридическими нормами, действующими не только во всем обществе, но и в частностях, касающихся совести и обязанностей индивида, который с правом на труд хочет жить не ниже заслуженного уровня жизни, а разве либерализм гарантирует это?
Всеобщее согласие, которое, по мнению Роулза, может быть достигнуто благодаря стремлению представителей различных культур и общностей к установлению справедливых отношений и сотрудничества, однако, вовсе не исключает необходимости уделять внимание проблемам социально-экономического неравенства или свободы. Тем не менее «Политический либерализм» представляет собой определенный отход от концепции социального либерализма. Роулз полагает, что конфликты и двусмысленность, возникающие в связи с сосуществованием отдельных общин, члены которых по-разному относятся к вопросам пола и семьи, к содержанию видеопрограмм, к пребыванию в общественных местах в религиозных облачениях, а также к бесчисленному множеству других проблем, могут быть урегулированы путем пересмотра юридических и политических положений, допускающих в повседневной жизни лишь те обычаи и порядки, которые соответствуют общепринятым нормам морали, нравственности и общественному благополучию. Но разве возможно подобное при капитализме, когда людей часто разъединяют ненависть друг к другу, жадность, страх за будущее и другие страсти, которые разрушают их общность, особенно когда не обращают внимание на законные требования по удовлетворению их насущных потребностей достойно труда на благо общества. Проблема современных политических конфликтов капитализма часто сводится к тому, что общественное мнение уделяет слишком большое внимание специфическим требованиям классовой борьбы вместо того, чтобы более четко различать социальные проблемы, когда следует выносить на публичное обсуждение обычные социальные разногласия вне зависимости от того, носят они частный или общественный характер.
В своё время Роулз настаивал на важности его предложения о перераспределении богатств с целью обеспечения определённых базовых социальных гарантий и увеличения доходов наиболее обделённых слоев населения для сохранения гражданских прав и свобод. Однако сегодня финансы пора заменить на прямые социальные гарантии от количества и квалификации труда от общего производимого количества базовых средств для жизни при полной занятости населения в общественно необходимом труде на благо общества. Сегодня нет сомнения, что число людей в мире, относящихся к этим слоям, значительно возросло. В силу этого политические требования, касающиеся защиты семейных интересов, ценностей и прав Человека, а также признания социальных прав национальных меньшинств, все более тесно связываются с требованиями развития гуманизма, равноправия и социальной справедливости. Но до сих пор существует весьма реальная угроза того, что связь политической теории, ныне испытывающей искушение уйти от решения социальных проблем, политическая практика станет еще более слабой. К счастью, есть основания надеяться на то, что многие теоретики и практики политической борьбы продолжат разработку этих чрезвычайно сложных проблем и в XXI веке, активные и прогрессивно настроенные представители разных народов будут объединяться для реализации этих идей, а мудрые правители возьмут эти решения для развития своих народов.