Утро, птицы не поют, а матерятся громко,
Словно подъездные бабки, возведенные в абсолют,
Но луна, фонари, и луж хрустящая кромка
Создали какой-то больной, но все же уют.
Шагая размеренно, топча слякоть,
Твердую с ночи, но сутью все еще грязь,
Легко выжимать свежей от сна мысли мякоть,
Соком ее захлебываясь, давясь.
И, пока искрит робким снегом дорога,
Отдавая себя идущему в дар,
В сложности видишь скорее ущербность слога
Поглощаешь пространство вокруг, словно квазар
Нагие деревья, небо с боком чуть рыжим,
Теплоту окон, воспрянувших ото сна,
Карандаш, как и ты, голоден и подвижен –
Уходить надо сточенным до конца.
Действие таких масс искажает время,
Скомкав целую жизнь до клочка бумаги.
Приходишь в себя много позже, зол и растерян,
Словно выброшенные дворняги.
Рядовым звеном пищевой цепи
Соскользаешь в утробу автобуса,
Бредущего по холмам и холодной степи
Твоего пятачка глобуса.