Крутая цифра на пороге
Годов моих. Тоскливо мне.
Решил, вот: чем я хуже многих? -
Спеть оду самому себе…
И в зеркало, со смехом, глядя,
Гадать: да кто же там за дядя
Седой, и лысый, и небрит -
Упрямо на меня глядит.
Но «дядя» плавно вдруг уходит,
И сквозь зеркальну пелену
Картину вижу я одну:
Там – молод я, одет по моде,
Не то как нынче, ну теперь,
Где в прошлое закрыта дверь.
А зеркальце видать волшебно:
Вот миг – и там меня уж нет,
Плывут картины постепенно
Знакомые мне с прошлых лет.
Вот школьник я, есть книжек полка.
За книгой я сижу без толка,
А во дворе друзья кричат:
«Сап! Где ты есть то, подлый гад?»
В те годы мне была подружкой
(и не было её верней,
я дань отдать обязан ей) -
Одна хоккейная лишь клюшка,
И я к друзьям уже бегу,
Гоняю шайбу на снегу.
Вот я сижу уже в погонах
За партой, портя зуб, грызу
Наук лавину. Нет озона,
Сапог лишь запах бьёт слезу.
В уме друзей моих – девчата,
Мозги всем крутят от заката
Аж и до самого утра,
И сна им нет, а спать пора.
Но я - да что Вы, я в ученьи!
И девочки, блистая всем,
Меня не увлекли совсем,
У дурня лишь к ученью рвенье,
И мной, про молодых про них,
Не писан ни единый стих.
Вот принят я уж Украиной
Чтоб развивать и ум и дух.
Но тут души моей невинной
Летит как тополиный пух
К наукам прежнее упрямство.
Приметив девушек убранство,
Причёсок, туфель и… всего
К чему был слеп я до того.
Забросил скучные науки,
Стихи внезапно потекли –
Глаза в окно – а там они!...
Связать и не кому мне руки.
Но, дело к выпуску, вновь я
За партой, знанием горя.
А дальше – степи Казазстана,
Жарища - огненная печь.
Не помнить бы – живая рана,
Где ни присесть и ни прилечь.
И здесь, средь гиблого мне места
Мне Богом дана, как невеста,
Была средь многих лишь одна
(Увы, с другим обручена).
Промчались многие уж годы,
И мы по-прежнему дружны,
И меж собой в словах нежны.
И мне, когда пора под «своды»,
И чем то ближе, тем верней,
Я часто думаю о ней.
Ну вот уже и дни «сегодня»,
Свет в зеркальце моём погас,
И среди дней я новогодних
Опять в нём вижу – дикообраз!
Но, глядя в зеркало волшебно,
Я вволю помечтал душевно,
Где, как ни скажешь, загрущу,
Где над собой похохочу,
И кто про всё мне скажет прямо?
Лишь моё зеркальце одно
(Ах, помню, «мерзкое стекло»),
Но стёклышко- то так упрямо…
С тем зеркалом и буквы врозь.
Вот нагляделся - не спалось.
Припомнил Дариана Грея,
Его под ширмою портрет,
Что всё старел, а Грей же нет!
А зеркала мне вдруг роднее.
В них правда, и без всех прикрас.
В них всё: как цвёл и как угас,
И с сединою стал добрее,
За блеска зеркала стеклом
Я снова вижу нас вдвоём...